Публикация в 13-м номере альманаха
"Побережье" (Филадаельфия)
Джинн дурилка
Слова имеют цвет. Слова имеют вкус.
И в силу слова верю я – дурилка.
И в каждом из стихов, едва его коснусь
я выпускаю джинна из бутылки.
Он смотрит на меня и спрашивает вновь:
“Разрушить город или же построить?”
А я смеюсь в ответ: “Да нет – дари любовь!
А с нею люди сами всё устроят”
Слова имеют соль. Слова имеют слой,
как и земля , что топчется веками.
И я брожу по ней не добрый, и не злой,
и облака толкаю я руками.
И вот в чём парадокс: не знаю почему
я часто без причины улыбаюсь.
Но я – не идиот: добра величину
я, преумножив, - в джинна превращаюсь.
И силу всю свою я вкладываю в звук,
и жду, когда ж меня на волю кликнут.
Касанием не рук, а глаз: и тех не вдруг...
Слова произнесут – и я тотчас возникну.
И вот я, вот он весь, ваш слушаю вопрос:
“Разрушишь город или же построишь?”
И я смеюсь в ответ: “Увы, я не дорос.
Я лишь любви пока умею вторить”
27 декабря 2003 года
Пóлно...
Ты мне когда-то приснилась, а я не поверил:
так получилось – я очень разумный романтик.
Только зачем в глубине просыпаются звери?..
Как порожденье придуманных мною грамматик?
Не позволяю развиться в душе я цинизму,
но и не верю в свои же наивные сказки.
Что же, порою грустит и борец с пессимизмом...
Всё, слава б-гу, из сердца, а не по указке.
Ты мне приснилась однажды, и что я запомнил?
Голос ли? Запах ли? Рук ли касанье в полёте?
Я открываю глаза: кто-то шепчет мне: “Пoлно...
Завтра продолжим на той же возвышенной ноте”.
Только не знаю я нот, значит нет мне возврата
в сон этот странный ни так, ни с набором отмычек.
Нет в моём взгляде на запад тоски и азарта,
как и в восходе нет тайны, рутины, привычки.
Ты мне когда-то приснилась, да я не поверил,
но, не поверив, стал чаще заглядывать в лица,
стоя порою вечерней у дома под дверью,
ждать возвращенья чего-то большого сторицей,
веря – не верить, искать, позабыв про приметы:
что остаётся создателю песен и сказок.
Жаль, что на наши желанья влияют предметы.
И почему же так хочется многого сразу?..
30 декабря 2003 года.
Именно
Когда её нет, он проходит по улицам тенью
стихов ненаписанных, песен не спетых, не сложенных сказок.
Но именно эти минуты подвластны сплетенью.
Он словно ребёнок желает внезапно и сразу.
Когда её нет, он не знает простейших ответов
и смотрит в витрины ночные с наивной улыбкой.
В них много всего, что нам нужно, лишь главного нету.
И так отражаться, наверное, будет ошибкой.
И он продолжает ночное движенье по кругу.
Когда её нет, он стихам доверяет печали.
Они суетятся, толкая в сознанье друг друга.
Навстречу он движется, так никого не встречая.
А после, вернувшись в пустую квартиру, ложится
и ждёт, когда спустится музыка очень простая.
И что-то знакомое в воздухе сонном кружится...
Когда её нет, за окном очень быстро светает.
30 декабря 2003 года
Как будто
А потом начинается день
и мечты воплощаются в строчки.
И не будет он спрашивать “где?”,
со стола собирая листочки.
Он пройдёт через двор напрямик,
На ходу заправляя рубаху,
подворотню минует, тупик,
и забудет тревоги и страхи.
Оседлает ненужный трамвай
и поедет как будто навстречу...
Кто-то шепчет: “Смотри, не зевай...”
Кто-то шепчет, а он не перечит.
Он несётся навстречу... Чему?
Повезёт – он сегодня узнает.
Объясненье найдётся всему.
Мысль – дорога сквозь время сквозная.
И, возможно, как раз в этот миг
кто-то в куклы иголки втыкает...
Он – главы окончанья достиг.
День в начало открытой втекает.
30 декабря 2003 года
Полотно
Вечер. Поезд. Путей полотно
убегает вперед в поднебесье.
Убегаем и мы заодно,
что-то взвесив, а может, не взвесив.
Акварель: поле, лес и закат...
каждый день... лишь сменяются краски,
но все так же рисует рука
и не ждёт ни любви, ни подсказки.
Мы проходим на фоне картин,
проезжаем, проносимся мимо,
и, как мачты былых бригантин,
проплывают минуты незримо.
Мы бежим... От чего и к кому?...
Убегаем из прошлого к счастью.
Содран долго держащий хомут,
но свободным не стать в одночасье.
Так забудем и страхи, и сны,
но запомним штрихи и детали.
Чувства снова чисты и ясны.
Бригантины пока не пристали
Солнце тает за лесом пятном,
вновь на небе меняются краски.
Мы рисуем с тобой полотно.
Поезд сносит мазками нас к сказке.
31 декабря 2003 года
Почти программное
Я поэт никудышный: я многих ответов не знаю,
я слежу за тенями, а тени относит на юг.
Между небом и светом проходит дорога лесная.
Я на север иду в окружении дивных зверюг.
И не их я боюсь, не дороги, не леса, не ветра,
не того, что опять я меж небом и светом один:
я ещё не привык, что порою даю сам советы,
я ещё не готов, руки вскинув, воскликнуть: “Гляди!”
След оставленный мною в замшелых тропинках не виден.
Все зарубки на соснах наполнились снова смолой.
Но не хочется, право, использовать слово “обидно”…
А не хвойное что-то вонзается в душу иглой.
Между небом и светом проносятся странные тени.
Облаков ли? Поэтов? Не созданных ими стихов?
Строки вьются, как корни неведомых странных растений,
и коряги вопросов выходят навстречу из мхов.
Я – поэт. Никудышный ли? Глупый ли?.. Право не знаю.
Но я что-то пытаюсь увидеть, запомнить, пробить.
И по этой дороге меж небом и светом шагая
я негромко стараюсь внушить вам желанье любить.
Затаился рассвет и открыта на кухне тетрадка.
Там стихи или строчки. Я что-то пытаюсь сложить.
“Между небом и светом”, - опять повторяя украдкой.
Незаметно встает незнакомое слово “служить”.
6 января 2004 год
Поезд с Крита
Если ехать навстречу ночи
очень быстро темнеет небо,
а колеса опять пророчат
дождь и долгий потом рассвет.
Я в своем голубом вагоне
повторяю тихонько “Мне бы...”
Ну, куда меня снова гонит
тот, кто гонит - так много лет?
Я ему неустанно: “Знаю!”
Я себе убежденно: “Надо!”
А фортуна – совсем не злая,
и дорога – совсем не бег.
Снова нежно звучит гармошка,
выпадая слегка из ряда
многоточий... совсем немножко,
всё как будто не первый век.
Я давно ведь не так наивен.
И знакомо мне чувство меры.
Удивится чему-то ливень,
Проводница спросит билет.
Я в дороге меж ночью и утром
снова жду восхода Венеры.
Я хотел бы казаться мудрым,
сделав выбор меж “да” и “нет”.
Лабиринты моих скитаний.
Минотавры моих сомнений.
То ли шоры, а то ли ставни,
то ли новый опять вопрос.
На длину сигареты тамбур
станет местом новых сражений.
Звёзды дружно станцуют самбу,
убегая под стук колёс.
С проводницей мы выпьем спирта,
за меня и её Серёжку.
Станет тесным любимый свитер.
Станет громким песни фальцет.
Поезд едет. Глаза прикрыты.
до рассвета - совсем немножко:
Парус ночи дорогой с Крита
утро сменит на белый цвет.
7 января 2004 года
Одна единственная
Вам может показаться, что это стихо-
творение противоречит моему же:
“Мы не забудем никогда
всех тех, кого любили раньше...”
Нет, не противоречит...
Не оборачивайся, мальчик,
что потерял, то потерял.
Могло ли что-то быть иначе
узнает тот, кто не заплачет,
не проверяй, раз оборвал.
И не суди себя так строго:
Одной-единственной на всех
повязаны сердца дорогой...
Так пусть она одержит верх.
Не оборачивайся, мальчик,
и грусть невольную не прячь.
Все знают – мальчики не плачут,
и разве может быть иначе?..
Не слушай шепот... Время - врач.
А остальное всё – дорога.
Произнеси: “Да будет так!”
И не суди себя так строго.
Мой вечный мальчик, мой чудак.
Не оборачивайся, полно,
уже открылся новый путь,
и вздох надеждою наполнен,
и кто-то говорит: “Запомни!..”
И что-то давит. Давит? Пусть...
Ты справишься, я это знаю,
и очень скоро стихнет дрожь...
Лишь путь от края и до края.
А на щеках... Как будто дождь.
10 января 2004 года
Чудо в перьях
Оленьке Шишкиной
Мне приснился город, где живет
та, которую пока ещё не встретил,
весь в тонах пастельных небосвод,
и художник-пейзажист – залётный ветер,
облаков тревожные мазки,
и деревья рваными штрихами...
Улетает ветер от тоски,
продирая насквозь с потрохами.
Мне приснился город, что искал
я, увы, пока так безуспешно.
Ветер меня дружески ласкал,
я запоминал штрихи поспешно:
дом, подъезд, окно – напротив парк,
переход, киоск “Cоюзпечати”,
водосток, решетка, белый пар...
И глаза прохожих без участия.
И, увы, никто не отвечал
на вопрос мой: “Что это за город?”
Ветер лишь играючи качал
фонарей испуганные взоры.
Фонари смотрели на бульвар
и дрожали на замерзших тросах.
Я решал вздыхая: “Что сперва?..” -
повторяя те же всё вопросы.
Сердце мне подсказывало: “Здесь!..”
Разум сознавал, что город снится.
И хотелось просто так присесть
и ловить снежинки на ресницы.
Я почти не верю в чудеса,
но к скамейке приколол визитку.
Ветер моментально забросал
снегом мою скромную попытку.
Город снился. Я запоминал.
И опять в любовь беспечно верил.
И подушку крепко обнимал.
И как будто слышал: “Чудо в перьях...”
Этот голос... Право, ерунда,
но его я, право, раньше слышал...
Выпит коньяком весь сон до дна
Город. Голос. Слышу. Слышу. Тише...
16 февраля 2004 года
|
Моё творчество 
Джинн дурилка