Михаил Мазель
В КРАЮ НЕВЫПАВШИХ ДОЖДЕЙ: Сборник стихотворений.
Издательство Клуба русских писателей
Нью-Йорк 2003 - 220 с.

Mikhail Mazel
IN THE LAND OF UNFALLEN RAINS: Poems (in Russian).
The Russian Writers' Club Publishing House
New York 2003 - 220 p.

Автор книги Михаил Мазель родился в 1967 году в Москве. Стихи пишет с 20-ти лет. "В краю невыпавших дождей" - его вторая книга. Совместно с первой - "Нити дорог", вышедшей в апреле 2001 года в Нью-Йорке, она объединяет произведения 1987 - 1998 гг., написанные как в Москве, так и в эмиграции.
С 1997 года проживает в Нью-Йорке. Член Клуба русских писателей Нью-Йорка. Занимается web-дизайном. Автор страницы Клуба на интернете, где также известен как автор популярных литературно - художественных страниц и страниц об эмиграции.

Для контакта с автором author@mikhailmazel.com
Подробнее о книгах http://www.mikhailmazel.com/books

Иллюстрации автора (Михаила Мазеля)
Library of Congress Catalogue Card Number in progress

ISBN 0-929924-14-2

© Михаил Мазель, текст, 2002
© Михаил Мазель, оформление, 2002
© Михаил Мазель, иллюстрации, 2002

All right reserved. No part of this book
may be reproduced or transmitted in
any form or by any means without
permission in writing from the
author.

Printed in the United States of America
New York
2003

ОТ АВТОРА

Эта книга посвящается моим родителям,
моим близким, учителям и моим друзьям.

ПОИСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ

    Уважаемые читатели! Перед вами моя вторая книга "В краю невыпавших дождей". Как и "Нити дорог" она наполнена духом романтики, дружбы и любви.
    Изначально, обе книги задумывались как единое целое, поэтому многое из сказанного ниже (в этом предисловии) читателям первой книги покажется знакомым, но в целом это предисловие отличается от вступительных слов к моему первому сборнику.
    Люблю слушать классическую музыку. Предпочтений нет - Вивальди, Бах, Паганини, Верди, Чайковский, Прокофьев...Люблю авторскую песню. Окуджава, Высоцкий, Визбор, Городницкий, Суханов, Татьяна и Сергей Никитины - те, чье творчество оказало на меня наибольшее влияние.
    Люблю путешествия. Благодаря замечательному человеку, школьному учителю 444-ой московской школы Черняку Я.С, каждые каникулы всем классом мы отправлялись в сказочные поездки по огромной стране. Потом я начал ходить в байдарочные походы по рекам Подмосковья и Карелии, где учился слушать голоса птиц, музыку ветра, зов волн. Эти впечатления и легли в основу моих стихов.
    Более чем за пятнадцать лет я написал 655 стихотворений, три повести и множество рассказов. Мои герои, неисправимые романтики, люди неунывающие, постоянно ищущие, верные и настоящие друзья.
    Я родился в Москве 7 апреля 1967 года. В 17 лет, как и полагается, закончил школу и в том же году поступил в Московский Авиационный Технологический Институт, из которого в назначенные сроки вышел программистом и лирическим поэтом.
     Переезд в Нью-Йорк (в апреле 1997 года) и жизнь в Америке не изменили моего характера и основной направленности моей лирики: я такой же романтик, как и мои герои. Вы могли убедиться в этом, прочитав "Нити дорог". Стихи написанные в России и США органично дополняют друг друга.
    Данный сборник является прямым продолжением предыдущего и вместе они целиком охватывают всё мое творчество с первого стихотворения, написанного в 1987-м году, вплоть до начала 1999-го года.
    "В краю невыпавших дождей" включает в себя 132 стихотворения, написанных в указанное выше время и уложенных тематически в 9 глав.
    Если постараться охарактеризовать в двух словах оба моих сборника, то про первый я могу сказать, что он о любимых местах и о дорогах их соединяющих. А также, о любимых произведениях искусства, любимых авторах и о творческом процессе, на который они меня вдохновили.
    В данный сборник вошли стихи о любви, о жажде встречи с неведомым, и о времени. Как и в первом сборнике, Вы встретите много стихотворений о встречах и разлуках, дорогах и минутах любви. В этом сборнике гармонично уживаются надежда и грусть, серьезные стихи, ирония и, даже, немного эротики.
     Вы, дорогой читатель, вслед за моими героями после случайной и короткой "Встречи" с мечтой отправитесь по ее следу "За Синей птицей". Вас ждет "Прощание у камина" и долгая, полная опасностей и интересных приключений дорога. А когда Вы - усталый и счастливый, вернетесь "Ночным гостем" в дом, где Вас давно ждут, судьба вознаградит Вас за веру и стремление "Сердцебиением". И кто знает, быть может в эту ночь возращения Вы и найдете свой "Идеал", который, как окажется, всегда был так близко... В конце книги в календарном порядке перед Вами пройдут "Времена года", завершающиеся, как и положено "Новогодним галопом".
     Время пролетит быстро и незаметно и осядет на Ваших рукавах "Лунной пылью". Так же, как и в первом сборнике, Вы не найдете в этой книге ни правильных решений, ни рекомендай на трудный случай. Мой лирический герой не изменился - он такой же обыкновенный человек, как сам я или Вы. Он пока так и не нашел ответов на многие вопросы, которые ставит перед нами жизнь. Но он - счастливый человек, потому что он продолжает искать. Ведь в поисках этих ответов и есть смысл жизни.
    Михаил Мазель
    2 июля 2003 года

ВСТРЕЧА

Она пришла ко мне из снов ...

НЕВЫПУЩЕННОЕ

Мне снилась музыка опять,
а я не знаю нот.
Пружины жалобно скрипят.
Беспомощен блокнот.
И я, вздохнул слегка во сне,
но снова упустил.
Растаяла она в весне
мне не сказав: "Прости."

Мне снилась музыка опять
еще прекрасней той,
но не на кого мне пенять,
что вновь я встал пустой.
Она ушла под скрип колёс
с октябрьским дождём.
Хотя рассвет не всё унёс.
Я в этом убеждён

Во мне её осталась часть,
прорезавшись в стихах.
И я слова стараюсь класть
ровнее на листках.
А снег ложится за окном,
ложится и молчит.
И вместе с приходящим сном
вновь музыка звучит.

Сентябрь, 1998

РАЗМЫШЛЕНИЯ
В УКРАДЕННЫХ
ПУАНТАХ

Перебирая варианты,
я ожидаю встречи с мыслью.
А мысль, одетая в пуанты,
в общении не видит смысла.

Она себе порхает резво
перед каким-то лысым дядей.
А я сижу, как прежде - трезвый,
в окно, как в точку, молча глядя.

А лысый дядя вертит зонтом
и в меру толстым важным задом.
А я опять за горизонтом,
как будто больше всех мне надо.

Перебирая варианты,
весь в ожиданьи встречи с мыслью,
всё протираю я пуанты
пусть даже в переносном смысле.

Декабрь, 1996

КОНДУКТОР

Как всегда, ко мне под утро
в этот час - морозный, ранний -
мысль подкралась, как кондуктор,
не сказав о том заранее.

И от этой славной встречи
я немножечко опешил:
вспоминал прошедший вечер
и себя надеждой тешил.

Было дело, было всяко...
За окном разлилась слякоть.
Мысль крутилась, забияка -
и готовила мне пакость.

И пришлось мне просыпаться
головою в рукомойник,
чтобы с нею разобраться
и загнать под подоконник.

Май, 1997

МЕЧТЫ - МИГРАНТЫ ИЛИ
          "УДАРНИК ПЯТИЛЕТКИ"

Я не знаю, куда
зимовать улетают мечты.
Может, просто на юг,
может, дальше... к Килиманджаро.
За окном, у пруда,
пожелтели трава и кусты.
В ожидании вьюг
загораются в небе пожары.

Я не знаю, к кому
возвращаются новые... в срок.
Где настигнут меня?..
Поезд соло выводит устало.
Если что-то пойму,
то отмечу гармонией строк,
рифмой новой звеня
в суматохе ночного вокзала.

Улетают грачи,
журавли, соловьи и слова.
Прилетают опять
снегири и морозные ночи.
Лишь тихонько стучит,
опадая, об окна листва,
и уносится вспять
вместе с нею взбесившийся почерк.

Улетают мечты.
Не отмечен на карте их путь.
Пусть летят далеко...
Ведь не будешь их втискивать в клетку?..
Поджигая мосты,
ночь съедает вспорхнувшую грусть...
Всё верну я с лихвой,
намечтаю: за год - пятилетку.

Декабрь, 1996

МЕЧТА

Когда по улице ты шла
вечернею порой,
земля снимала свой бушлат,
промерзший и сырой.
Потупила печальный лик
всходящая луна,
и песней новой под кадык
нахлынула волна.

Когда по улице шла ты,
неся свой гордый стан,
тянули головы цветы
к встревоженным устам,
и разносился аромат
дурманящих духов,
непостижимый для ума
и спящих петухов.

По улице ты шла тогда.
Катил девятый вал.
Вставала первая звезда.
Тихонько кто-то звал.
Я в мыслях раздевал тебя,
чертя твой силуэт.
И занавеску теребя,
страдал во мне поэт.

Когда по улице ты шла,
снимая, как Весна,
с души уставшей грязь и шлак,
я многого - не знал.
На миг во тьме зажегся свет,
так нужный мне сейчас.
Но ни один узреть ответ
не смог я в этот раз

Июнь, 1996

ПОЛНОЧНОЕ СУКНО

Как только месяц постучит в мое окно,
и полночь вышьет звездами сукно,
я быстро докурю и лягу спать,
чтоб попусту мечты не воскрешать.

Кому они бесплодные нужны?
И что с того, что в них слова нежны?
На сотню слов - две сотни лет. Один ответ.
Средь звезд навечно спрятался рассвет.

Не пробуй забиваться под матрас,
тебе не спрятаться от этих зорких глаз.
Хоть под кроватью можешь ты лежать,
ты знаешь, что тебе не убежать.

Не убежать - вот в этом весь вопрос...
И лоб к стеклу холодному прирос.
И пепел будет падать на ковер.
И звезды заведут свой разговор.

И этот вечный, легкий перезвон
погонит из пустой квартиры вон.
И по надежды шаткому мостку
мечты сорвутся словно по свистку.

И полетят веселую гурьбой.
Меня оставив быть самим собой...
Пусть привлечет их свет в твоем окне,
сверкающий на вышитом сукне.

Ноябрь, 1996

ВИЗИТ

Она пришла ко мне из снов,
восставшая из древней тайны,
из волн, из белых бурунов,
из тихой музыки печальной.

Пришла, как некогда к другим,
доступная лишь созерцанью,
окутывая, словно дым,
и застилая звёзд мерцанье.

А я сидел ни трезв, ни пьян
в своем вечернем постоянстве.
Её я принял за изъян,
За искривление в пространстве.

Она вошла через окно
и упорхнула в щель под дверью.
Я с нею не был резок, но -
мог и обидеть... недоверьем.

Она исчезла словно дым
от сигарет моих дешёвых.
А я рукой махал, как мим,
вдруг восклицающий: - "Да, что Вы!.."

                     * * *

Я встал и выглянул во двор:
там было призрачно и тихо.
И задушевный разговор
вновь затевало с кем-то лихо.

И заварить решил я чай,
Чтоб подогреть свои сомненья.
И начал ждать... Вдруг невзначай
я удостоюсь посещенья.

        Снова.

Ноябрь, 1996

НА КОНЦЕРТЕ

Ты помнишь этот взгляд?
Как он тогда менялся...
Как наполнял салон
прозрачной глубиной.
Как с музыкою в лад
огонь в нём разгорался.
Откуда этот звон?
Творится что со мной?

Куда меня несёт
или, верней, уносит?
Ужели этот звук?
(А, может, я влюблен?)
Кого-то он спасет.
Кого-то - просто спросит...
А некто в сюртуке
отвесит нам поклон.

Июль, 1998

ВСТРЕЧА

           Это стихотворение-игра - перевертыш.
           Сперва прочтите стихотворение, как оно
           написано. Затем переставьте последнее
           слово в каждой строке в начало этой
           строки и прочтите опять. А потом
           прочтите его ещё раз совсем без этого
           последнего слова.

Колышет занавески ветер.
Играет с нами в прятки вечер.
Рождает много версий фраза.
Содержит миг лишь краткий правду.

Момент настанет встречи скоро.
Займется звёздным звоном небо.
Возьму тебя за плечи молча.
Вопрос возникнет: - "Кто мы?" - снова.

Осветит месяц землю тихо.
Прорежут стену тени резко.
Дыханью молча внемлю только.
На миг застыло время словно...

Сентябрь, 1994

К ВОПРОСАМ УФОЛОГИИ

           ... и еще кое о чём

Проносятся звезды,
проносятся годы,
недели и дни.
А мы остаемся
в огромной вселенной,
как в бездне, одни.

А где-то, а где-то,
вдруг небо рассветом
прорвёт горизонт.
И встанет над миром,
над морем, над лесом
космический зонт.

А двое различных,
и каждый отличный,
но в разных местах.
Посмотрят на небо
в своих сокровенных
и лучших мечтах.

И, может быть где-то
в просторах вселенной
сойдутся пути.
На стыке галактик
вдруг смогут два мира
друг друга найти.

Сентябрь, 1994

ДЕВЧОНКА НА БАЛКОНЕ

                               ... Тане Блиновой

На балконе девчонка
на гитаре играла.
На балконе девчонка
о дороге мечтала.
Пела песню девчонка
о любви и скитаньях.
Голос чистый и звонкий
пел о вечных желаньях.

О желании счастья,
и любви, и удачи.
О желании быть частью,
но никак не в придачу.
И гитара звучала
над уснувшей рекою...
Кораблю у причала
помахал я рукою.

Он - уплыл. Я - остался
и курил в лунном свете.
А в ветвях забавлялся
налетевший вдруг ветер.
Он слизнул безмятежно
дым моей сигареты
и оставил небрежно
мне обрывки куплета.

Июль, 1998

ЗА СИНЕЙ ПТИЦЕЙ

И опять мы с рассветом в пути ...

О ПРОПЛЫВАЮЩЕМ ПО РЕКЕ,
И О ДВУХ, СТОЯЩИХ НА БЕРЕГАХ,
ОДИН ИЗ КОТОРЫХ НЕ ПРОЧЬ
ПОПЛАВАТЬ.

"Стой, кто плывет, не притворяйтесь рыбой.
Здесь даже рыбе плыть запрещено."
           (из популярной в конце 80-х песни)
                                         Валерий Шаповалов.

Зачем течёт река?
Откуда и куда?
И кто сквозь перекат
плывет сюда? - Чудак.
Заметьте, как рука
впивается в весло.
Минуло дурака...
Кому-то повезло.

Наверное, не вам.
И, видимо, не мне.
Когда найдём слова,
уже начнет темнеть.
По разным берегам
мы тащимся пешком.
И напускной наш шарм
уже пропах душком.

Вы можете сказать:
"Подумаешь - пловец.
Гребёт... Ядрена мать,
у рек ведь есть конец.
Так стоит прозябать
оттуда и туда?
Ну, как их разобрать,
какие-то суда.

Другое дело мы.
Мы шествуем пешком.
На волны от кормы
мы смотрим со смешком.
Куда укажет мысль -
мы можем сделать шаг.
Нас хлебом не корми..."
А я - пловцам не враг.

Пускай туда-сюда.
Пускай промокший зад.
Но водная среда
нежнее, чем кирза...

          * * *

Серпастая серьга
надкусанной луны
глядит на берега
под шорохи волны.

Всё стихло. Синева
разлилась по лугам.
Идея не нова
дать роздыха ногам.
Вопрос исподтишка
проснулся как всегда:
зачем течёт река,
откуда и куда?

Март, 1997

БОЛОТНЫЕ САПОГИ

Зачем тебе мечта?
Куда ты с ней идёшь?
Ты правила читал?
Ты громко тут поёшь!
Ты рушишь наш покой!
Ты против большинства!
Откуда ты такой -
поклонник волшебства?

Не знал я, что живут
на свете чудаки,
которые не чтут
течения реки,
которые поют
там, где привыкли спать,
которых часто бьют...
Они - своё опять.

Ты что, один из них?
А ну, иди сюда!
Прочти мне это... стих!
Голодный? Не беда...
Тебя я угощу
коврижкой и вином.
Я тоже ведь ищу...
То самое "оно".

Скажи мне, каково
бродить среди лугов,
как выглядит ковёр
вновь выпавших снегов.
Признайся, в чём секрет
твоих гитарных струн.
Пропой мне свой куплет
для тех, кто сердцем юн.

Кто знает, может, я,
как ты, в душе поэт.
Спокойного житья
наскучил мне сюжет.
Вот только у меня
болотных нет сапог.
Таких, как у тебя...
Достать бы мне не смог?..

Декабрь, 1997

           ВЕЧНЫЙ СЛЕД

Я жил, как жил. Я был самим собой.
И пел, как пел. И пил единым залпом.
Бывал я мил, заигрывал с судьбой,
слегка бледнел, рискуя глупым скальпом.

Я плыл сквозь шторм и с бурей я играл,
настроив лад под сердца пиццикато.
"Ну, рыбий корм!" - мне пел девятый вал,
а райский сад манил, как и когда-то.

Я видел бури, битвы, города,
я видел пораженья и победы.
Но дружба и любовь за мной всегда
тянулись тонким чуть заметным следом.

Всё кануло, развеялось всё в прах,
всё уничтожено простым июльским градом.
Остались поцелуи на губах
и плечи тех, кто был и будет рядом.

Встает заря неведомого дня,
и снова манит новая дорога.
Ты не сердись, что я тебе не внял.
Ты не сердись и не гляди так строго.

И если я, уже в который раз,
вернусь, уже задетый новым следом,
ты подари мне взгляд печальных глаз,
ты все пойми, прости и верь. Я еду.

Март, 1997

УЛЫБКА

                               Ю. И. Визбору

Пришла весна вечернею порой,
и с каплями дождя упала рядом
любовь неразорвавшимся снарядом,
звенящею прозрачною слезой.

И тихо колыхался в окнах свет
горящими осколками заката,
и музыка, звучащая стаккато,
подсказывала нужный мне ответ.

И где бы ни был ты, мой милый друг, -
в прокуренной просоленной таверне -
услышу я средь гомона, наверно,
как ты услышишь тот же самый звук.

А после будет долгий трудный путь
через моря и страны, через лето.
А осенью прольются все ответы,
смывая накопившуюся грусть.

Так будет, ты поверь мне, знаю я.
Ну, а пока грохочут в небе бубны,
Расправь, дружок, в улыбке нежной губы,
мелодией прозрачною звеня.

Сентябрь, 1997

ПРИЗМА

Учитесь делать добрые дела.
Для этого не нужно быть великим,
выплескивать разумные слова
и испускать сверкающие блики.

Не надо песен о большой любви,
занудных и разумных назиданий.
Добром подогревайте жар в крови
в решениях вопросов мирозданья.

Пишите сказки, повести, стихи.
Несите чушь. Несите - не стесняйтесь
Любимым девушкам дарите лопухи.
Соседям и прохожим улыбайтесь.

А если где-то притаилось зло?
Что делать... Без борьбы не будет жизни.
Вы боретесь? Вам, право, повезло!
Вы радугу рассеете без призмы.

Апрель, 1997

ДОН-КИХОТЫ

                     ... детскому толкованию образа

Мчатся Дон-Кихоты в тишине
по Земле, ночным дождем умытой.
Звёзды выжгли дыры на плаще.
Росинанты сбили все копыта.

Будоражат сытый наш покой.
Навевают странные нам страхи.
Ну зачем я нужен вам такой?
Я не буду рвать своей рубахи.

Днём и ночью только старый таз
от дождя и холода им крыша.
Им в лицо смеялись, и не раз,
но они насмешников не слышат.

Им порою просто невдомёк,
то, что зла на много жизней хватит,
что погаснуть может уголёк,
и свои они без меры тратят.

Мир большой, как выйдут на крыльцо,
их опять встречает только пылью.
То ли ветер бросил им в лицо,
то ли великанов-мельниц крылья.
                     * * *
Может завтра он придёт ко мне
и лишит и дома, и покоя.
И поддавшись, будто бы во сне,
таз надену дрогнувшей рукою.

Октябрь, 1997

СЧАСТЬЕ И ГРУСТЬ

Где-то прячется счастье,
где-то - легкая грусть.
За окошком - ненастье.
Сердце бьется: "Не трусь".
И пугает не ветер,
и не дождь, и не снег:
в третье тысячелетье
убегающий век.

Где ты прячешься, счастье?
Где ты ждешь меня, грусть?
Продолжает ненастье
подгонять меня в путь.
И дорога от двери
убегает во тьму,
если я вдруг поверю
неизвестно кому.

И на звёзды взирая,
свой вопрос углубя,
я тебя собираю,
разбирая себя.
Радость поиска в этом.
Беспокоит ответ.
Надоели советы.
Да и времени нет.

Нету времени, братцы,
ждать любви просто так.
И приходится браться
за дорожный рюкзак.
Я найду тебя, счастье,
но останется пусть
об утраченной части
незаметная грусть.

Январь, 1998

О РОЗОВЫХ ОЧКАХ

Бывает нам то радостно, то грустно.
Порой вокруг не хочется глядеть.
И для того чтоб скрасить наши чувства,
спешим очки на нос себе одеть.

А я хочу естественного цвета.
Пусть не всегда и радует он глаз.
И потому я странствую по свету
и не боюсь ронять банальных фраз.

И если я с тебя очки снимаю,
то лишь затем, чтоб ты могла без них
глядеть на мир, хоть что-то понимая,
хотя бы мой дурацкий этот стих.

Апрель, 1998

СИНЯЯ ПТИЦА

Что же там за изгибом Земли,
что сокрыто от страждущих глаз:
бороздящие даль корабли
или берег укрывшая мгла?

Может, спрятано это в тебе
в пыльных складках заблудшей души?
Смятый лист непростительно бел.
Он опять заставляет спешить.

То ли ноги вращают Её,
иль несёмся мы, чтоб не упасть?
Но вползла уже в сердце змеёй
нас куда-то влекущая страсть.

И опять мы с рассветом в пути,
и опять горизонт в облаках,
и опять мы не можем найти,
то, что держим так часто в руках.

Упорхнула и с небом слилась,
надо было ее привязать...
А в мозгу мысль бунтует скребясь:
Что же будем тогда мы искать?

Март, 1997

ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО

Мне некогда грустить.
Мне некогда ворчать.
Пытаюсь я вместить.
Пытаюсь я мечтать.
Мечты уже в пути.
Мечты велят искать.
Придётся мне идти,
но мне не привыкать.

И вот он - поворот.
Стучит в висок вопрос.
В душе - водоворот
и дым от папирос.
Осталось сделать шаг.
Мне слышен некий звук:
не то биенье шпаг,
не то призывный стук.

Вперёд! Вперёд! Вперёд!..
Что дальше? Снова грусть.
Надеюсь, - не припрёт.
Ну, а на время - пусть.
Что было, - то прошло.
Мечты опять в пути...
"Всё будет хорошо,
приятель, - не хрусти"

Июнь, 1998

ОГОНЬ

Взметнётся в небо
и вниз с сигарет.
Кусочек хлеба,
гусиный паштет.
Стекают струи
с плаща на валун.
Вдыхаю грудью
чреду из лун.

Земля впитает.
Быстрей - песок.
Тоска растает,
лишь дайте срок.
Взметнётся в небо
сжигая боль...
И, вроде, не был
остаток - ноль.

Не тратьте нервы,
лишь дайте срок.
Пускай не в первый,..
но выйдет толк.
И вспыхнут снова
в ночи костры.
И будет слово
любви простым.

Сентябрь, 1997

          УДАЧА

Как хорошо, когда тепло,
светло и рядом друг.
И знаешь ты, что будет так
и не исчезнет вдруг.
С женою хорошо сидеть
у жаркого огня.
О подвигах ей песни петь,
гитарою звеня.

Совсем не так всё может быть:
кругом мороз и мрак.
И ты один в краю чужом,
и бродит рядом враг.
Один неверный только шаг,
один неверный ход, -
и не споёшь ты у огня
про этот свой поход.

Бывает всякое, друзья,
да, всяко может быть
Давайте выпьем мы за тех,
кому сегодня плыть.
Давайте пожелаем им
удачи и любви,
чтоб возвратились ровно в срок
домой их корабли.

Звенит бокал, звенит о борт,
звенит о борт волна.
И набирает в небе ход
растущая луна.
И твой товарищ на ветру
немножечко дрожит.
А неизвестность впереди
всего на шаг бежит.

Январь, 1998

ЛИРИЧЕСКАЯ

Зажигаются звёзды и млечным путем
от меня убегают шепча.
Зажигаются звёзды над сонной тайгой,
так касается полночь плеча.
Вот костёр прогорел, чай весь выпит давно,
и уже больше нечего петь.
Вот прижавшись к палатке небритой щекой,
я пытаюсь к тебе улететь.

                     * * *

Фонари догорают, и, вроде, метель
затихает, и скоро рассвет.
Фонари догорают и пусто в душе от того,
что тебя рядом нет.
Но звучит всё в ушах тот нехитрый мотив,
что сейчас у костра ты сложил.
И внезапно становится сердцу теплей,
и надежда по дому кружит.

Февраль - март, 1995

БАЛЛАДА О ПЕСКЕ

Сегодня я в пути опять, - который день.
Который раз вокруг меня обходит тень.
Который встретил я восход, меся песок,
и чувствовал, как в такт шагам стучит висок.

И надо мною чехардой то снег, то дождь.
Но не от снега и дождя по коже дрожь.
Далёк мой дом и за спиною много дней.
А путь один, и цель одна - стремиться к ней.

Но где она и кто она, - не знаю сам.
И я ищу её опять, теперь в лесах.
Пески остались позади, вдали моря.
Роняет осень вслед листы календаря.

К весне я море переплыл и стал у скал.
Я так устал, но не нашел, чего искал.
И вот я лезу на хребет, вперёд, за ней.
А ветер воет и зовёт с родных полей.

С отрогов я спустился в степь, уж виден дом.
Но что мне дом, коль не нашёл, и что потом?
Ну а потом попью чайку, сосну часок.
Потом надену сапоги, - месить песок.

Январь, 1995

ПРОЩАНИЕ У КАМИНА

Короткий миг, затянутый в столетья ...

ДИПТИХ О КЛИШЕ

МОКРЫЙ HAPPY END


Давай закурим, грустно на душе.
Налей вина, зальём печаль мы красным.
Красивый миг не может быть напрасным,
останется он тенью на клише.

Всё кончено. Последнее прости.
И масла дождь в огонь подлил по стёклам.
Разложены картины по котомкам.
Нас ожидают разные пути.

Возможность дай, прошу, напиться всласть,
запечатлеть, что больше не увижу.
Я боль воспоминаний ненавижу...
Но и её пытаюсь я украсть.

Там было всё наивно и всерьёз
среди бескрайних северных просторов,
среди озер лесных, вода в которых
прозрачна, словно капли наших грёз.

Скажи, зачем берём мы этот груз?
Нам было так легко в плену порогов
окутываться пеною восторгов
и слушать вместе белой ночи блюз.

А дождь стучит по крышам поездов,
стоящих по краям одной платформы.
И человек в промокшей униформе
взмахнул флажком в дуэте двух гудков.

И всё вокруг смешалось в этот миг.
И поезда умчали наши вещи,
а дождь сильнее всё по лицам хлещет
и заглушить не может счастья вскрик.

Осенний ливень снова что-то врёт.
Он не поймёт, что третий он и лишний.
Давай закурим, милый друг. Проникшись,
буфетчик по бокалу нам нальёт.

Апрель, 1991

БЕЗ СЛОВ

          ... Красивый миг не может быть напрасным,
           Останется он тенью на клише.

Всё, что можно было выпить, -
выпито давно.
За окном ночное небо.
В комнате - темно.
Тишина в ушах играет
музыкой любви.
Я всегда с тобою буду -
только позови.

Я примчусь к тебе на крыльях
летнего дождя.
Я влечу в твое окошко
песней соловья.
Я всегда с тобою буду
музыкой в душе.
Ну а нет - тогда останусь
тенью на клише.

Март, 1995

          РАЗРЫВ

Я позабыл, что ты была со мной.
Твои черты растаяли, как свечи.
Был поцелуй. Губа слилась с губой.
Был поцелуй, и были... были... встречи.

Я не простил себя ещё пока,
что не сумел понять и стать понятым.
Воспоминания толпятся, и рука
на лист легла... Но быть ему помятым.

Сминая и кидая их в огонь,
я напрочь рву болезненные связи.
Печальный вальс играет мне гармонь.
От окон вдаль уходят в полночь вязы.

Я связи рву, я напрочь рву себя.
И нет числа уж жалким тем обрывкам.
И нет пути... Начало сентября.
Стихи дождем, и ветер по загривку.

Сентябрь, 1998

ОТЧУЖДЕНИЕ


Нас разбрасывает время,
ничего тут не поделать:
прорастает только семя,
проявляющее смелость.
Удивляться нет причины:
суть - в банальных рассужденьях,
если факты совместимы
и забыто раздраженье.
Но нелепость положенья
понимаешь вдруг, увидев
самозванцев отчужденья
из душевных индивидов.
И с годами все яснее
уясняя обстановку,
лицемерье с нетерпеньем
производят рокировку.
И уже не надо спорить
и играть в заботу друга.
И разносит ветер споры
из разорванного круга.
И бросает нас по свету:
перспективы - без просветов.
Тратим жизнь для жизни светской,
подчиняясь воле ветра.
Нас разбрасывает время,
ничего тут не поделать:
прорастает только семя,
проявляющее зрелость...
Но достигнет удивленье
наивысшего накала
на затоптанной поляне
в окружении фиалок.

Февраль, 1991

ТЕНИ НАДЕЖДЫ

"В небе незнакомая звезда светит, словно
памятник надежде." (из песни "Надежда" )

У меня за душой - ни гроша,
А в душе у меня - только шиш.
Опустела со словом: - "Прощай."
Лишь шуршит в уголке где-то мышь.
У меня нету снов: все они
упорхнули в открытую дверь.
За окошком надежды огни
лгут, опять повторяя мне: - "Верь!"
Ведь меня обмануть так легко:
я в надежде бросаюсь на тень.
Как обман на колени лёг кот.
И молчит телефон третий день.
У меня нет от счастья ключей.
У тебя нет ключей от меня.
И вины в этом нету ничей -
только тень непрожитого дня.
Пролетают вдали поезда.
Как "Маяк", репродуктор звучит.
Незнакомая светит звезда
и звенит, как на связке ключи.

Сентябрь, 1998

ТЕРЗАНИЯ

Прошу тебя совсем немного,
прошу я только: "Позвони!"
Но снова в даль зовёт дорога,
и я опять уйду один.

И не сулит мне возвращенье
даров богатых от судьбы.
Лишь светят звёзды в поощренье
сквозь телеграфные столбы.

Меня разбудит на рассвете
моей души истошный крик.
И жар остудит свежий ветер.
И сон прогонит вёсел скрип.

И я решаю всю дорогу,
и всё решиться не могу,
да подбираю понемногу
слова, что я тебе скажу.

Но нечего сказать друг другу.
Нам даже не о чем молчать...
Пора закончить бег по кругу
и лица прекратить сличать.

Но светят звёзды, как и прежде,
сквозь облака, туман и дым,
оставив щёлочку надежде,
ну, и меня - с собой самим.

Март, 1991

ВОПРОСЫ

Что же это за тайна такая?
Как ни крутишь, выходит не так.
Мне рассудок вопросы терзают...
Что же было?.. Наивный дурак!

Как понять мне, а было ли что-то,
иль потом всё приснилось во сне?
Были песни, а после - работа,
были встречи... Не стало ясней.

Был тот год, когда в серые будни
вдруг проскальзывал праздника час.
Был тот год, что теперь не забуду.
Был тот год у меня... Нет, - у нас.

Да, у нас с тобой многое было...
Всё гадаю, а было ли то ...?
Помнишь ли или всё позабыла ...?
Этот червь на душе как влитой.

Вновь и вновь перебрал твои фото.
Здесь улыбка, здесь страх, здесь обман ...
Тонет..., тонет сознанье в болоте.
Забирается в душу туман.

Ноябрь, 1994

ОСТАВЛЕННЫЙ ВЗГЛЯД

Ухожу я в тайгу, ухожу.
Ты не плачь, родная. Бонжур.
Лучше спой на прощанье мне, спой.
Очень мил голос твой.

А не можешь - давай помолчим.
В тишине в глаза поглядим.
Этот взгляд твой с собой в тайгу
унесу сквозь пургу.


Ну а может?.. Не хочешь?.. Жаль.
Нет, не надо до двери провожать.
Оставляю для мужа твой взгляд.
Мне ребята гудят.

Ухожу я в тайгу, ухожу...

Осень 1987

РАССВЕТ

           " ... Пора в дорогу, старина, подъем пропет."

                 Владимир Ланцберг

Ты всё время другая,
но всё время одна.
Наполняю до края,
выпиваю до дна.
Сколько было вопросов.
Скоро ль будет ответ?
Как обычно всё просто.
Бьет прибой в парапет.

И с луною играя,
приливная волна
наполняет до края,
отдаваясь сполна.
Предложение дружбы
кто-то напрочь отверг.
То что было не нужно,
не случилось в четверг.

Вот и всё. Что же дальше?
Дальше будет рассвет.
Поклонившись нижайше,
Пробормочешь: "Привет..."
Но утонут в приливе
и слова, и крыльцо....
Только ветер в порыве
бросит пену в лицо.

Январь, 1996

РЕМАРКИ К ДЕЙСТВИЯМ ПЬЕСЫ

Звучит тихая нежная музыка.
В комнате стол, на нём в беспорядке бумаги.
Откуда-то слышен лай соседского тузика.
За окнами солнечный день, всё украшено флагами.

Около года спустя в той же квартире.
Вечер на кухне и двое напротив друг друга.
Только шуршит вода в неисправном сортире.
За окном ночь вокруг освещенного ярко круга.

Утро другого дня и рюкзак у двери.
Слышны голоса двух людей сквозь стену из спальни.
Один звучит твердо и нежно, другой - с недоверьем.
Пробили в гостиной часы шесть раз, печально.

Звучит тихая нежная музыка.
В комнате стол, на нём новая пачка бумаги.

Ноябрь, 1996

ПЛОДЫ

Стихи и дети - плод греха -
своим любимым, пролетая,
мы дарим ночью впопыхах,
добра и зла им не желая.

Мы превозносим красоту.
В порывах новые мнём платья.
Но прорезают темноту
пока что крепкие объятья.

А после остается вздох
или восторженные строчки.
Кого-то застаёт врасплох
подросший парень или дочка.

Но плоть притягивает плоть,
а муза воспевает музу.
И снова нас закружит ночь
прекрасной музыкой союза.

Март, 1996

ЛЮБОВНИЦА

Открылась дверь. Слышны твои шаги.
Прямоугольник света на паркете.
Возникшая из ночи и пурги
мелодия, звучащая столетья.

Пол скрипнул. За окном, как сотни раз,
пропел рассвет, бибикнув, как машина.
Из ванной плеск воды, горящий газ,
рассыпавшийся пепел на штанине.

А новый день рисует свой портрет:
метро, продмаг, бульон из пачки, ушки.
Футбол, пивко, десяток сигарет
и запах твой, оставшийся в подушке.

Апрель, 1996

ЛЕТЯЩИЕ СЛОВА

Как просто и как, право, сложно
произнести: "Я вас люблю..."
Наполнить, вдруг, сосуд порожний,
шепча во тьме: "Не разолью..."

Как просто попусту увлечься
без тайной мысли обмануть
и глупым словом покалечить,
иль утопить, иль утонуть...

Слова без взгляда, без дыханья,
без губ - обычные слова.
Они безжизненно порхают,
с трухлявого слетев ствола.

И ветер их разносит, бросив
в одно мгновение в века.
И эхо вечного вопроса
ещё не замерло пока.

Июнь, 1997

НИКЧЕМНЫЙ РАЗГОВОР

Я зря затеял этот разговор.
Меня сюда ведь не за этим звали.
И вот теперь спуститься мне во двор
придется с побеждающей печалью.

Я закурю. Присяду на пенёк,
который раньше белой был берёзой,
в тени которой шустрый паренёк
впервые целовался на морозе.

Чуть дальше обнаружу ржавый столб,
оставшийся от солнечных качелей.
И вспомню взлёты, сидя к лобу лоб,
над уходящей вдаль ночной аллеей.

И вспомню всё, что двадцать лет назад,
легко перечеркнул, предав забвенью...
И нечто вдруг возникнет невпопад
и промелькнёт едва заметной тенью.

Я зря затеял этот разговор.
Меня позвали лишь за передачей:
от друга из Израиля набор
твой муж привёз. Случайность, не иначе.

Июнь, 1996

О ЛЮБВИ

Что тебе рассказать о любви?
Для начала, что она всё же есть.
Как мне тайну для тебя отворить:
улыбнуться или что-то прочесть?

Вот послушай: Жил на свете поэт.
Он красавицу - актрису любил
и не мог он ей сказать слово: "Нет."
Все бы скалы для неё он разбил.

А она была капризна и зла.
Но считал её поэт наш иной,
потому что был влюблен и глаза
застилало у него пеленой.

Как-то летом, сочинив в её честь,
(в этот день она имела успех),
он пришел ей свои строки прочесть,
но ответом был её звонкий смех:

"Ах, поэт мой, я устала, прости.
Уже поздно. Мне пора отдыхать.
Завтра вечером прочтёшь мне стихи..."
И ушла она, качаясь в шелках.

Повторялось так не раз и не два.
Всё играла с ним она словом: "Нет!"
А поэт, хоть он не плакал едва,
улучшал он с каждым днём свой сонет.

Время шло. Игру сменила она,
чтоб поэта побольнее терзать:
"Ах, поэт мой, я серьёзно больна.
Никогда на сцене мне не играть.

Жить осталось мне, возможно, три дня.
Лишь одно меня способно спасти:
Если б кто-то вдруг слезам моим внял,
в жертву сердце смог бы мне принести"

Между ними ветерок пробежал.
Ещё было её слово в пути,
как поэт, достав из ножен кинжал,
полоснул себя тотчас по груди...

                     * * *

Я бы мог поставить точку. И ша!
Пусть конец придется вам выбирать.
Не моя пусть изнывает душа
выбор делать: Жить? Любить? Умирать?

Вариантов сколько хочешь... Бери.
Для поэта: либо жизнь, либо смерть.
Две дороги, две сюжетных двери -
вам решать, какую дверь отпереть...

Если худшую, то что же Она?
Будет плакать, если что-то поймёт...
Станет лучше... Будет та же стена
(злую бестию ничто не проймёт).

Ну, а если всё ж "другая", то что?
Ну, не умер. Ну, сумели спасти...
Ей поставим по "искусству" зачёт
и с ума обоих можем свести.

Можно сделать всё гораздо хитрей:
Для поэта мы подыщем жену,
а актрису, сделав лучше на треть,
мы оставим совершенно одну.

Я бы мог так без конца продолжать
сочинять конец поэме моей.
Сочинять конец - оно не рожать.
Но не буду открывать я дверей.

                     * * *

Мы закончим, как решили. Смотри:
Пусть актриса будет тихо рыдать.
Наш поэт кинжал приставит к груди.
А читатель - будет снова гадать...

Что ещё тебе сказать о любви?
Да о ней и не расскажешь всего.
Её можно, не поняв, уловить,
Ну, а можно не понять ничего.

Аргументов у меня больше нет.
Посмотри теперь опять мне в глаза.
Попытайся прочитать в них сонет.
Он прозрачен, как любовь и слеза.

Февраль, 1998

ПРОЩАНЬЕ У КАМИНА

Я разорву напополам
ту боль, что мучает тебя,
и завладею тобой... сам,
и обогрею у огня.
Я подарю тебе мечты,
их блеск в камине, сучьев треск...
Я подарю, но только ты
не осуши мой алчный всплеск.

Не осуши в один глоток,
не утопи меня в тоске,
не торопись сорвать цветок
луны на розовом стекле.
Взгляни (в последний, может, раз)
на наши тени на стене.
И отраженье своих глаз.
оставь в моих на самом дне.

Февраль, 1993

СОРВАННОЕ СВИДАНИЕ

Стоит под балконом девчонка,
стоит и кого-то там ждёт.
Похожа она на чертёнка.
Наверное, скоро уйдёт.

На ветку повесила сумку.
Достала, надела очки.
(Пригубил тихонько я рюмку:
"Не свиньи ли мы - мужички?")

С надеждою вертит головкой
и щурит в тревоге глаза.
Похоже, под тонкою бровкой
вот-вот зародится слеза.

Проходят минуты-столетья,
но тихо в осеннем дворе.
И больно в окошко смотреть. Я,
Волнуясь, топчусь на ковре.

Очки уже снова в кармане.
И грустный наклон головы.
Минуты текут как в тумане.
Никто не приходит, увы.

Ушла без оглядки. Всё ясно.
Я вслед ей глядел, словно вор.
И думал, что всё же напрасно,
что зря я не вышел во двор.

Октябрь, 1996

ЗА 45 ДНЕЙ ДО...

          по примете зима приходит через
          40/45дней после выпадения первого снега

Это было вчера.
Это было со мной.
Это было во сне.
А всю ночь напролёт,
в белом вальсе кружа,
шёл и шёл первый снег.

Он принёс чистоту.
Он принёс пустоту
И намёк на обман.
Словно все за окном,
словно все за одно
посходили с ума.

Я проснулся другим.
Я проснулся нагим.
Я был виден насквозь.
В свете нового дня
обняла ты меня,
чтоб воткнуть в сердце гвоздь.

Ты сказала: "Прощай".
Я и раньше прощал.
Сам порой уходил.
Почему же сейчас
каждый миг, словно час,
и в висках так гудит?

Тает снег, вьётся пар.
Под окном - старый парк.
До зимы далеко.
Будет слякоть и грязь.
Будут множество фраз
биться с ветром в стекло.

И придёт снова ночь.
И я буду не прочь
вновь себя убеждать,
что осталось опять
дней всего сорок пять
снега чистого ждать.

Сентябрь, 1998

НОЧНОЙ ГОСТЬ

Будет тихая ночь на пороге зимы ...

СОН БРОДЯГИ-ГЕОЛОГА


Я ввалюсь к тебе в дом, как на голову снег,
весь пропахший рекою, костром и дорогой.
Остановим на время мы времени бег,
я порядком устал беспокоить пороги.


И в прокуренной кухне один полумрак
будет нашей беседы невольный свидетель.
Да звезда лишь осветит под окнами парк,
где гуляет в ночи лишь одна добродетель.


Будет тихая ночь на пороге зимы
нам играть тот мотив, что забыть невозможно.
За стеною сопеть будет дочка, и мы
будем тихо болтать в полутьме, осторожно.


Ты, родная, бродягу лесного прости,
этот сон мне в далёких краях часто снится.
Должен я на рассвете за солнцем брести,
чтобы снова зимою к тебе возвратиться.


Я ввалюсь к тебе в дом, как на голову снег,
весь пропахший рекою, костром и дорогой.
Остановим на время мы времени бег...
Я прошу, не грусти. Ждать осталось немного.

Апрель, 1991

          ОПЫТ

Я, во-первых, не помню всего,
во-вторых, не хочу вспоминать.
Может, брякнуть боюсь я чего,
Может, многое снова понять.

Было дело, а что же потом?
Тишина и в душе пустота.
Кто-то может сдружиться с котом.
(Я котов не люблю неспроста)

Ну и что же? Пишите стихи?
И пишу, ну и что же с того?
На душе переливы стихий,
а вокруг, кроме них, - никого.

Все пройдёт, в том числе тишина.
Заиграет весёлый мотив.
Гулким эхом вспорхнёт выше дна,
всех внизу под собою простив.

Начинаю девятый виток.
Старый опыт - опять позабыт.
Вновь алеет в петлице цветок,
и мелодия вальса звучит.

Июнь, 1996

          ВОЗВРАЩЕНИЕ

Светает, за окнами - слякоть.
Не видно ни звёзд, ни луны.
Кому-то захочется плакать.
Кому-то - готовить блины.

Две тысячи лет пролетело.
А сколько ещё пролетит...
На кухне окно запотело.
Начищенный чайник блестит.

Блестят и сверкают конфорки
и блики на стёклах очков.
А взгляд твой запрятан за плёнкой
никчёмных обыденных слов.

И я не могу удержаться
сорвать их, целуя глаза.
Я снова пытаюсь прорваться,
вернуться на годы назад.

Вернуться обратно в твой город,
назад на две тысячи лет,
когда был не нужен нам повод,
лишь только - расстеленный плед.

                    * * *

Светает, за окнами - слякоть.
Очки теребишь ты в руке.
Раз в тысячу лет надо плакать,
прижавшись к небритой щеке.

Апрель, 1997

КОЛЧЕДАН

Ю. Кукину и М. Ульянову

Ты оставь всё, как есть:
не чини, не ломай.
Не идёт тебе спесь.
Будь собою сама.
Я, конечно, не прав,
что брожу далеко.
Лучше чёлку поправь,
как обычно, легко.

Если можешь - прости.
А не можешь - прощай.
Я немножко простыл.
Дай, пожалуйста, чай.
Я допью и уйду,
если скажешь мне: "Нет".
В общем, этого жду
я уже много лет.

Приходя каждый раз,
жду закрытую дверь.
Я с сапог сыплю грязь
и давлюсь своим: "Верь..."
Повторяю: "Люблю,"
Плащ бросаю на стол.
Всё о долге мелю,
всё стою словно столб.

Повторяю: "Пойми,"
я, не взвесив твой крест.
Там вдали за дверьми
ждут меня много мест.
И в душе с твоим "Да"
я ищу колчедан.
В небе светит звезда.
Что ещё тебе дам?..

Сентябрь, 1998

НА ЕДИНОМ ДЫХАНИИ

          … Тане Блиновой

Вернусь я к тебе после долгой разлуки.
Сожму так до боли знакомые руки.
Прижмусь я к тебе, обнимая за плечи.
Наполнит до края сегодня нас вечер.

Дыханье к дыханью - так полночь настанет.
Луна над домами уснувшими встанет.
Но я не устану тобой любоваться.
Ты спросишь тревожно, смогу ль я остаться.

А я улыбнусь и скажу: - "Не волнуйся.
Родная, поверь, насовсем я вернулся.
Теперь я с тобою, и к чёрту разлуки..."
И я поцелую любимые руки.

И я поцелую любимые глазки
Мы вместе с тобою отправимся в сказку.
Одну на двоих. Нам с тобою приснится
залитая лунным сияньем столица.

О, как ты прекрасна в серебряном свете!
Ночную прохладу приносит нам ветер.
Чтоб ты не замёрзла, не стала бояться,
тебя я согрею... Устал я скитаться.

Август, 1998

УХОДЯ, ГАСИТЕ СВЕТ

Мороз висит на проводах,
а так - всё то же.
Мороз в душе, мороз в глазах,
мороз на коже.
И просыпаюсь я опять
один в постели.
И музу нужно мне черпать
под вой метели.

А я хочу опять на юг,
где солнце светит.
Где снега нет и нету вьюг,
где теплый ветер...
Но и на юге одному
не слишком сладко:
ни в санатории в Крыму,
ни с псом в палатке.

Я так писал уже вчера...
Опять всё лажа.
Опять ходить по вечерам
и ждать: Когда же?
Гореть в окошках будет свет,
меня встречая,
который скоро десять лет...
не выключаю.

Февраль, 1998

НОЧНАЯ БЕСЕДА

                                        Ю.И. Визбору

Алло... Кто говорит?.. Вы не туда попали.
Да... Вроде это я... Да был... Уже давно.
Нет, не слыхал... Нет, ничего не знаю.
Конечно, будем... Как?.. Не всё ль теперь равно.

А ночь легла во мглу,
и тонут в ней трамваи.
Звоночек на углу -
ты только не зевай.
Кто песню сочинит,
а кто-то прозевает,
а кто-то пробежит
сквозь страх домой стремглав.

Да что вы, ерунда, причем тут наши планы.
Когда последний рейс? Успеем сотню раз.
Ну, ладно... я пойду, а то с утра не встану.
Не надо лишних слов, не надо глупых фраз.

Шуршит магнитофон,
до боли старой пленкой
и сходит на перрон
с тобою и со мной
с гитарой за спиной,
и с песней новой звонкой
тот, с кем мы всё начнём,
той давнею весной.

Так, в среду? В три часа? На нашем старом месте?..
Ребятам позвоню... До скорого. Пока...
Спасибо, что сказал... Теперь решим совместно,
хотя слова - вода. Надёжна лишь - рука.

На кухне тишину
прорезал свистом чайник.
К дрожащему окну
горячий лоб приник.
Проехал ли трамвай,
иль поезд напевает...
Смотри не унывай.
Я мчусь к тебе, старик.

Май, 1996

ВОСПОМИНАНИЯ О СТУДЕНЧЕСКИХ ГОДАХ
ПОСЛЕ ПРОСМОТРА ФИЛЬМА
"ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА"

                               ... Диме Зубареву

Падает мокрый снег.
Подымается пар от луж вверх.
Что за странная штука жизнь...
Постоянно слышу твой смех.

Триумфальная арка, Париж.
Ни зги не видать - туман.
Холодает, слегка дрожишь.
А в тумане таится обман.
Звуки вязнут в белёсой мгле.
Застревают, как в вате пыль.
Лишь клаксоны сигналят всё злей.
И смешалось все: сказка и быль.


Падает мокрый снег.
Подымается пар от луж вверх.
На распутьи весь век стоишь
и не знаешь, свершишь ли грех.


Словно нету иных забот,
парижане - народ такой:
кальвадоса бокал: "Салют!"
по дороге с работы домой.
И опять из бистро во мрак,
где витают обрывки снов...
Пессимисту приснится - страх.
Оптимисту - роза ветров.

           * * *

Сквозь окно вытекает дым
от твоих и моих сигарет.
Как туман исчезает с теплом,
растворяется весь этот бред.


Поздний вечер. Москва. Входит ночь.
Догорает последний "Казбек".
Стайка звёзд из окна смылась прочь.
В девяностые... движется век.
Над Москвой пролетел летний дождь.
Дым окутал корабль на стене,
переполнен окурками "Ёж",
а слова, почему-то, ясней.

Занавеску пробил лунный свет.
И корабль поплыл по волнам.
Может быть, он везёт вам привет.
Может быть, направляется к нам.

Октябрь, 1989

КЛЮЧИ

                     ... Саше Чекалюку.

Вот дом, в котором друг живёт:
большой красивый дом.
Друг погостить меня зовёт.
Жаль, дом - не за углом.

А вот мелодия звучит,
что друг мой сочинил,
да и моя рука строчит:
не жалко мне чернил.

А вот - зелёная звезда
и старый тёмный лес.
За лесом мчатся поезда,
а рядом бродит бес.

Он за кусты, а мы - за гриф,
В ребро - всё нипочём.
Ручьем текут потоки рифм.
Бьет музыка ключом -

Скрипичным? Или тяжелей? -
по ребрам и мозгам.
Мелодия звучит смелей.
Лес наполняет гам.
           * * *
Мой друг в том доме. Я - в своём.
Горит свеча в ночи.
Друг другу после принесём
в подарок мы ключи.

Июль, 1998

НОЧНОЙ ГОСТЬ

Солнце снова зашло, сделав круг.
Неожиданно зашёл старый друг.
И на кухне потекли мысли вспять.
После третьей - перестали считать.

А потом на экране пурги
я увидел нас обоих - других.
Но опять, как всегда, промолчал.
Только снег что-то в окна стучал.

Снег в душе, снег валит, всё в пыли.
А ты ждешь всё, когда же вдали,
Свет забрезжит, надежда придёт,
Вера - силы душе придаёт.

Вера в сказку, вера в дружбу, в любовь.
То, что было, возвращается вновь.
Я окошко раскрыл, впустил ночь.
Песня снова уносит нас прочь.

Февраль, 1993 г

ДРУЗЬЯ

                               ... Косте Лапшину

Поговори со мною, друг,
но не случайно и не вдруг,
не как-нибудь, не как-то раз,
поговори со мной сейчас.

Мне очень нужен твой совет -
какой угодно, даже нет.
Мне просто нужно очень знать,
что хоть тебе не наплевать.

Что есть к кому еще придти.
Что не один я на пути.
Что посреди житейских бурь
твоим окном мигает буй.

Поговори со мною, друг.
И мы порвать сумеем круг
моих печалей и невзгод
(весьма занятный хоровод).

Мы вместе шли через года,
невольно чувствуя всегда,
что рядом где-то есть плечо
и больше кое-что ещё.

Потом, немного погодя,
когда, уже придя в себя,
к тебе я снова загляну,
мы впустим в форточку луну.

На кухне сидя, в тишине,
когда яснее и сильней
сплетаясь, сигаретный дым
встаёт над всем пережитым,

мы будем говорить с тобой.
И будет всё само - собой.
И будет ясно, что не вдруг
друг друга называем - друг.

Январь, 1998

ЛЮБОВЬ ПО ВТОРНИКАМ

Я зайду к тебе во вторник.
Поломаю табуретку.
Опрокину пару чашек
и тихонечко зевну.
Под окном промчится дворник.
Кошка слопает котлетку.
Сядет тихо стайка пташек
на ближайшую сосну.

Я зайду к тебе во вторник.
Ты меня радушно встретишь.
Обольёшь меня улыбкой
и водой из котелка.
Под окном промчится дворник.
Ты в руках топор повертишь.
Угостишь меня бутылкой
из прозрачного стекла.

Я зайду к тебе во вторник
потрепаться о насущном:
о событиях в ЮАРе
иль другой какой стране.
Под окном промчится дворник.
Я прикрою свою сущность.
И не в пьяном, не в угаре
не полезу по стене.

Я зайду к тебе во вторник
с пламенеющей любовью.
Из души её я выну
благородную рукой.
Под окном промчится дворник.
На меня ты цыкнешь бровью.
И уйду я сквозь малину
предрассветною средой.

Май, 1994

ИСТОРИЯ ПОДКАБЛУЧНИКА

И сочинял бы тогда я песни на радость всем ...

ИДЕАЛ

Мне очень хочется найти
                                         свой идеал,
чтоб озарял он
                     теплом и светом
                                         наш ареал.
И уходя из дома снова
                               в далёкий путь,
я б уносил тайком с собою
                                         самую суть.
И в путешествиях,
                               как прежде,

        я б видел смысл.
И (всё возможно)
                     я повстречал бы

       в дороге мысль.
И, значит,
           у костра ночами
                                         не зря бы бдел:
я б занимался тогда
                     решеньем
                                        различных дел.
Устав под утро,
                     писал бы песни
                                         на радость всем....

Я с идеалом назначил встречу...

        Сегодня... В семь.

Июль, 1997

ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ

Ну кто б мог такое представить:
вчера, средь растресканных скал
(могу я поллитра поставить!..)
Мне встретился мой идеал.

Когда изучал я с сигаркой
в пороге узор из камней,
она появилась с байдаркой
на девичьем нежном плече.

И если б не шедший с ней дятел,
то я бы тогда бы того...
Но все я желания спрятал,
как только заметил его.

Есть женщины в наших селеньях
с огнями в прелестных очах.
Я вижу таких средь каменьев
с байдаркой на нежных плечах.

И дело совсем не в злорадстве.
Я сам их таскаю любя.
Но вы лишь такое представьте...
и сразу поймёте меня.

Июль, 1997

ТА, ЧТО СТЕЛИЛА Б
                              МНЕ ПОСТЕЛЬ

Я полюбил тебя за то,
что ты была милее всех.
К тебе тогда я подошёл
в слепой надежде на успех.

И я тогда ещё не знал,
что и меня среди ребят,
в обители кривых зеркал,
приметил твой лукавый взгляд.

А после - вышли мы во двор,
шуметь оставив тот вертеп
и долго шли мы под дождём
в ночной священной тишине.

И звёзды отбивали степ,
средь луж чеканили шаги.
И слушал я твой мокрый смех,
а ты глядела на круги.

И долго так бродили мы.
И ветер песню нам принёс...
Там, где шотландские холмы,
шутил задорно Роберт Бёрнс.

И я представил милый дом
и отворившуюся дверь.
Тебя представил я потом...
И как стелила ты постель.

Июнь, 1997

СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ

Тебя я встретил в октябре.
Ты по Тверскому неспеша
плыла, как лебедь по реке,
вся в белом, милая моя.


В твоих очах огонь играл,
от фонаря, что вход во МХАТ
стерег неслышно в темноте,
как стойкий сказочный солдат.


Ресницы снег припорошил,
а в волосах дрожал листок:
последний член большой семьи
от ветра спрятался, дружок.

Тебя я встретил в январе.
Ты по Страстному неспеша
на "Волге" в норковом манто
катила, милая моя.


Твои глаза смотрели вдаль.
И только маленькая щель
под набежавшей тенью век
открылась, словно к счастью дверь.


Лишь на секунду светофор
возможность дал тебе взглянуть,
но, прострелив меня в упор...
продолжила ты верный путь.

Встречал тебя в апреле я.
В июле - тоже довелось
купаться в брызгах от дождя
из-под лихих твоих колёс.


Твой Мерседес меня обдал
и укатил, прибавив газ.
Но я успел тебя узнать
по "кроткому" прищуру глаз.


Тебя я встретил в октябре,
от Пушкинской на полпути...
Я понял, ты не для меня...
И завернул на час в МАТИ.

1987 - 1991

ЭЛЕКТОРАТ

Люблю я музыку дождя.
Люблю поэзию рассвета.
Люблю в метро тебя я ждать.
Люблю - в мороз, весной и летом.

А ты смеёшься надо мной,
подставив щечку поцелую.
Бушуют страсти за стеной:
электорат там голосует.

А я - законченный болван
в политике не очень шибкий.
И лучший друг мне дать щелбан
грозится в случае ошибки.

Пусть бьёт, ему я всё прощу
(конечно, если в четверть силы).
Я лишь немного трепещу.
А, впрочем, человек он - милый.

И коль не отобьёт смеясь
мне друг последнюю серьёзность,
любимая, признаюсь я,
тебе пока ещё не поздно:

"Я вечный твой электорат
и за тебя проголосую.
И буду твой я аппарат,
программу мигом нарисую..."

Ты не нарушь лишь, щуря глаз,
предвыборные обещанья.
Ну а пока, в который раз,
целую в щёчку на прощанье.

Декабрь, 1996

КОРОТКОМЕТРАЖКА

Чёрт те что и с боку бантик
шла по улице весенней.
Снизу платья - яркий кантик.
Начиналось воскресенье.

Чёрт те что и с боку бантик
улыбалась всем прохожим.
Неоправленный брильянтик.
Непонятно, невозможно.

Чёрт те как, вперёд не глядя,
на ходу рисуя что-то,
шел на встречу странный дядя,
чуть постарше обормота.

Чёрт те как случилось это.
Чёрт те чем они столкнулись.
То ли приближалось лето,
то ли что-то в них встряхнулось

Может, был он математик,
иль поэт, или художник...
Чёрт те что и с боку бантик
задышала вдруг тревожно.

И ушли они сквозь титры...
Чёрт те где случилось это.
А весенние палитры
гаммой красок вплыли в лето.

Ноябрь, 1996

НЕЧТО
ТУМАННОЕ

Я был не я,
а ты была не ты.
Самим собою был
лишь некто - пьяный.
Стояли в ряд
на тумбочках цветы.
Дым сигаретный плыл
средь них туманом.

Я был не я,
а ты была не ты.
Не то я говорил,
а ты - молчала
при свете дня,
в преддверии темноты,
чему-то положив
опять начало.

Декабрь, 1996

НЕПРИСТУПНАЯ

Ты на меня лукаво не смотри.
Ты что-то хочешь?.. Хватит на сегодня.
Чего-о-о?! Не трожь моё, оно внутри.
Я не конфетка с ёлки новогодней.

Ну, ты совсем... Причём тут "первый раз".
Такого не бывает даже в фильмах.
Сегодня - предварительный показ.
Придётся потерпеть. Ты - парень сильный.

Я знаю. Это сложно. Се ля ви.
Тебе домой пора, метро закроют.
Поговорим с тобою о любви
осеннею дождливою порою.

А если станет сильно невтерпёж,
и что-то заскребётся в левом боке,
чем затевать галдёж или скулёж,
рекомендую партию в стриппокер.

Как говорится в сказках: спи, малыш.
Пусть утро смоет все твои печали.
Ты - парень милый, хоть порой шалишь.
Всё впереди, не плачь, что ты в начале.

Октябрь, 1997

НЕРЕАЛИИ

Я так хочу, чтобы мечты
сбылись твои опять.
Мечтаю снова, чтобы ты
смогла во сне летать.

Когда мечтал я в первый раз,
ты мне сказала: "Эй!
Так можно схлопотать и в глаз!
Мечтать о том не смей!"

Другой обиделся бы. Я
люблю тебя сильней.
И я мечтаю вновь, любя,
но жалишь ты больней.

Другой бы плюнул и ушёл,
но я не из таких,
И одеваю, словно в шёлк,
тебя я в новый стих.

А ты брезгливо морщишь нос,
кидаешь чёрт те чем...
С собой тот томик я унес,
не знаю сам - зачем.

Мне говорят: "Всё это зря.
Она не для тебя."
А я пишу: "Встаёт заря...",
ус правый теребя.

Могу принять твое я "нет",
но не могу принять,
что ты, уже, в семнадцать лет
забыла, как летать.

Август, 1998

ОСА

Закрой глаза и не смотри
на выражение лица
Лицо, конечно, ничего,
кусает, правда, как оса.

Мне непонятно, почему
я содрогаюсь всякий раз?..
Мерещится такая жуть...
(Что жала лезут вдруг из глаз).

На месте рот, и нос торчит
такой длины, как должен быть.
Но вот, порой, изгиб губы
советует обратно плыть.

Вот так я и кружу вокруг,
качаюсь плавно на волнах.
Решаюсь: дать ли укусить
или смотаться?.. Поздно... Ах!

Так хочется сказать тебе...
Но, нет... пожалуй, не скажу.
Я парень вежливый... Уже.
И женщин тоже уважу.

Октябрь, 1997

МОЛОКО ЗА ВРЕДНОСТЬ

           ...Это бяка- закаляка кусачая
           Я её боюсь
                     К. И. Чуковский

Вспоминая дедушку Корнея,
пред тобою я не оробею.
Мне не надо свыше видеть знака:
всё до боли ясно... Забияка.

Мною водки на сегодня столько съедено,
чтобы закрыть глаза на факт, что ты есть вредина.
Что же делать, если, право, очень хочется.
Не забыть бы, правда, после своё отчество...

Твоего лица опять смотрю картинку я.
Ты-то, в общем, девка не противная.
Ну, а то, что забияка - малость вредная...
Молоко же неспроста дают к обеду мне.

Как певала Алла в годы лучшие,
если долго... может, что-то и получится.
Может быть умелым воспитанием
превращу тебя в прелестное создание.

Пела Алла, правда, песню и другую
со словами: "Получил потом козу я."
Что ж... Не буду я тогда пенять на бедность.
Буду я глотать... Ага!.. За вредность.

Октябрь, 1997

ОСТРОВ ЛЮБВИ

Затерянный в синем просторе,
нас манит один островок,
на нём не бывает раздоров,
обид, возмущений, тревог.

Всё явственней зреет желанье
уплыть на него поскорей.
Движеньями вторить дрожанью,
его окруживших морей.

Там жить без забот, успокоясь,
поверив: так будет всегда,
в надеждах и в прошлом не роясь,
и слыша беззвучное "да".

Но счастью нельзя быть не хрупким.
Тревога морщинкой на лбу.
Сердито надутые губки...
Неужто навеки табу?

И как-то тот остров далёкий
мне сделался сразу чужим...

                     * * *

В окошке рассвет краснощекий
нам шепчет: "Ребята, бежим!"

И в парке знакомом деревья
ветвями мгновенья обвив
на нас поглядев, вдруг поверят,
что есть в мире остров любви.

Ноябрь, 1996

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ
О СЧАСТЬЕ

Я вышел на крыльцо.
Луна в ночи сверкала.
Я выдумал тебя,
но ты - не исчезала.
Я быстро докурил,
и принял я ноль восемь.
А где-то за углом
пилила август осень.

И быстро захмелев,
я принялся сначала
в уме перебирать
вселенские начала.
А ты, как никогда,
за мной с луны следила.
И сдерживать свой пыл
я был уже не в силах.

Поднявшись на балкон,
вполголоса запел я.
Нельзя тревожить сон...
Но что же было делать.
Рвалась моя душа
наружу и на части.
И, глядя на луну,
высматривал я счастье.

А счастье то спало
одним балконом выше:
на пятом этаже,
почти под самой крышей.
Но я тогда не знал,
что встречусь с ним во вторник.
И в такт со мной махал
метлою старый дворник

Апрель, 1997

ИСТОРИЯ
          ПОДКАБЛУЧНИКА

По улице шла девушка:
цок - цок, цок - цок, цок - цок.
Ах, девушка. Ах, девушка.
Ах, бёдра. Ах, лицо.

Стучал, стучал по камушкам
задорно каблучок
приманкой по макушечкам
безмозглых мужичков.

Я знал, что не обломится,
но следом шел: чок-чок,
мечтая, что обломится
злосчастный каблучок.

А девушка, ах, бедная,
споткнется сразу: БАМ.
Ах, бедная. Ах, бледная...
А я ей руку дам.

А дальше - будет столько...
и будет - горячо...
Представить надо только...
в натуре... это ЧЁ!!!

           Э - э - эх

Хоть он и не сломался,
тот самый каблучок,
а я таки попался
к красотке на крючок.

Ботинок - подвернулся
я сам вдруг оземь - БАХ.
Красотка обернулась,
сказав при этом: "Ах!"

"А дальше?" - Что же, кушайте!
Попался мужичок.
С тех пор я, братцы, слушаю
лишь ЭТОТ каблучок.

Февраль, 1998

СЕРДЦЕБИЕНИЕ

Мы будем друг в друге тонуть ...

ЧТО НАМ НУЖНО?

Человеку хочется,
чтоб его читали.
Человеку хочется,
чтоб ему писали.
Человеку хочется,
чтоб его хвалили.
Человеку нравится,
чтоб его любили.

Это только кажется,
будто всё так сложно.
Это только кажется,
будто невозможно.
Это только кажется,
будто всё продажно
Главное - отважиться:
это - очень важно.

А когда решился -
дальше будет проще.
Ночью завершится
вечер в тихой роще.
Мысль течёт по строчкам:
и от фразы к фразе
после каждой точки
радостнее глазу.

Радостнее сердцу -
веселее бьётся.
Ты откроешь дверцу
(ключ теперь найдётся)
и шагнешь навстречу
ты из зазеркалья,
и нырнешь сквозь вечер
в мир, что так искал я.

Человеку нужно,
чтоб ему писали.
Человеку нужно,
чтоб его искали.
Человеку нужно,
чтоб не обдурили.
Человеку нужно,
чтоб его любили.

Январь, 1998

НАТЯНУТЫЙ ЛУК

Со свистом врезалась стрела
в лицо на стёршейся мишени.
Отбрасывала тень скала.
И было принято решенье.

Дорога уходила вдаль:
из осени бежала в лето.
Закатных облаков вуаль
бросала тень на страны света.

Я новый день начну в пути ,
соединив любовь с разлукой...
Стрела опять в ночи свистит.
Натянуты тугие луки.

Март, 1997

ПОЛУМРАК

Мы будем друг друга любить
в вечернем глухом полумраке.
Мы будем момент торопить,
но думать не будем о браке.

Наш бурный любовный роман
ещё только в самом начале.
И новых открытий дурман
нас только подводит к причалу.

Мы будем друг в друге тонуть
и будем спасать мы друг друга.
Мы сможем блаженно уснуть,
забывшись за шаг до испуга.

А утром начнём торопить
мы время и глупые страхи,
чтоб снова друг друга любить
в вечернем глухом полумраке.

Апрель, 1997

НАГОТА

Проснулся я от шороха ресниц.
Ты не спала, таинственно моргая.
Снег падал за окошком молча ниц
перед тобой, а ты - была нагая.

Мы все нагие перед взглядом звёзд
и друг пред другом на исходе ночи.
А звёзды снегом падают из гнёзд,
как будто между делом, между прочим.

Укутан город белой простынёй.
ты не спала под простыней со мною рядом.
Твоей груди касался я рукой,
следил безмолвно за твоим я взглядом.

А за окном кружился снег - изгой.
Он непрерывно падал всё и падал.
Твоей ноги касался я ногой,
лежал и думал: "Что еще мне надо?"

Декабрь, 1996

СТАИ

Далеко за окном, там, где звёзды
собираются в стаи всегда,
мысли дикие полночью мёрзнут,
облаков провожая стада.

Они смотрят печально на окна,
за которыми любят и спят,
и, протиснувшись тихо сквозь стёкла,
оставляют на стенах свой взгляд.

А потом, по утрам, растворившись
в просочившихся первых лучах,
прочь они улетают, взбесившись,
как и искры в прикрытых очах.

Апрель, 1997

МНОГОГОЛОСЬЕ ЧУВСТВ

Голоса приходят по ночам,
возникают будто ниоткуда.
Промелькнёт свет фар по кирпичам.
Зазвенит трамваю вслед посуда.
Голоса приходят под дождём
и стучат опять они по стёклам.
Мы до трех ударов подождём.
На четвертый - распахнём мы окна.

Голоса приходят каждый день
иль, вернее, будят каждый вечер.
На стене танцует чья-то тень.
Чьи-то руки обнимают плечи.
Голоса приходят за тобой
в тот момент, когда смежаем веки,
и зовут призывною трубой
за собой в любви страну навеки.

Мы спешим на их призывный зов
немотой слиянья сна и тела.
Фонари в окне глазами сов
лишь одни в ночи моргают смело.
Голоса слетают с облаков
и играют с нами до рассвета
чередой созвездий и веков...
Утро вновь потом наложит вето.

Октябрь, 1997

НОЧНОЕ РУКОПОЖАТИЕ

                                         ... Тане Блиновой

Тебе нужна моя рука?..
Что ж, подойди к окну.
Взгляни в ночные облака,
на полную луну.
К стеклу ладошку приложи
холодному, как лёд.
Но ты не бойся, не тужи,
забудь, что дождик льёт.

Часы пробьют двенадцать раз.
Погаснет в окнах свет.
Открой свое... В обрывках фраз
услышишь ты: "Привет!..."
И в тот же миг твоя рука
согреется сама.
И разбегутся облака...
Засеребрится тьма.

Из мокрых луж сверкнёт луна
и станет вмиг светло.
И ты ощутишь от окна,
от рук моих - тепло.
Я, точно так же, как и ты,
у своего стою
и в лужах вижу я цветы
и молча я курю.

"Пусть сгинут страхи все твои," -
я, выпуская дым,
желаю счастья и любви
и посылаю с ним.
Вдохни, что ветром донесло,
забудь недавний страх...
и ощути моё тепло
скорей в своих руках.

Август, 1998

ПОЖЕЛАНИЕ

       ... Тане Блиновой

Я подарить тебе хочу малиновый рассвет
и сотню слов, прекрасных слов,
                               сложившихся в куплет.
Хочу, чтоб ветер подобрал мелодию к словам.
Хочу, чтоб дождик простучал
                               все ноты по стволам.

Хочу, чтоб в дальнем далеке почувствовала ты,
как распускаются в ночи
                               средь строк моих цветы,
как я желаю для тебя
                               лишь самых сладких снов
и доверяю ветру я куплеты нежных слов.

Июль, 1998

РАЗГОВОР

       ... Оле Шишкиной

- Послушай!
Я знаю, за морем,
немного за горизонтом,
есть остров...
- Я знаю. Возможно,
туда улетают птицы
и на ночь садится солнце...
- Послушай, ты только послушай!
Бывает такое на свете:
там небо всегда голубое
и дует попутный ветер.
Там утро свежо и прохладно,
и нежен, и тёпел там вечер...

Махнуть бы туда
нам с тобою.
Мы счастливы будем
и дети...
- Что будет, когда мы вернёмся?
- А стоит ли нам возвращаться...
- Придется.
Нельзя же на месте,
всё время на месте вращаться.
Ведь ехать
всегда веселее,
чтоб лица облизывал ветер...
- Послушай, за морем есть остров...
- Но он не один же на свете.
С него тоже видно море.
И в море, за горизонтом
есть город...
В нем счастливы двое:
что утром встречают солнце,
что жизнь не кружится на месте,
и вновь поворот дороги...
- А ноги?
- Ну что же, ноги...
Шагают в такт ритму песни.
- О чём же поведает песня?
- О многом:
о счастье быть вместе,
о том, что за морем есть остров,
что жизнь не проходит на месте...
- Послушай!..

Июнь, 1995

МОРСКАЯ ПРОГУЛКА

Вечером под шум прибоя
дует ветер, гнутся мачты.
Я возьму тебя с собою -
ты уснёшь от мерной качки.
Тьма туманом скроет берег -
поплывём дорогой звёздной.
От прохлады нас согреет
фляга рома ночью поздней.

На заре тебя разбудит
резкий возглас глупой чайки.
Вздох свободы приподнимет
грудь красивую под майкой.
Мы на палубу взберёмся.
Ветер - паруса надует.
Крепко за руки возьмёмся:
встретим утро поцелуем.

Дальше, встану я к штурвалу,
закусив зубами трубку.
На меня взглянув лукаво,
ты пойдёшь за чем-то в рубку.
А потом, подкравшись сзади,
развернув меня за плечи,
угостишь меня оладьей,
потому что больше нечем.

Я - нахмурю грозно брови.
Ты - надуешь грустно губки
и с сознаньем тяжкой доли
приготовишь нам закуски.
А потом мы якорь бросим
возле голубой лагуны
и дельфинов мы попросим
станцевать у нашей шхуны.

А потом на желтом пляже
будем загорать нагими:
пальм кордебалет в плюмаже,
небо синее над ними.
Над кормой луна зажжется.
Вечер нас обдаст прохладой.
Ты ко мне сильней прижмешься...
Больше ничего не надо.

Июнь, 1995

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

       ... Оле Шишкиной

Спи малыш и пусть тебе приснится
зелено-лиловый океан,
над водой парящие две птицы,
и на палубе отважный капитан.

Спи малыш, пускай уйдут тревоги.
Ветер надувает паруса.
Выйдем мы на лунные дороги,
где с водой сомкнутся небеса.

Спи родной, забудь дневные страхи.
Звёзды начинают хоровод.
На земле иль на море, в горах ли
всё спокойно, спи,.. но только вот....

Только вот пускай тебе приснится
зелено-лиловый океан,
над водой парящие две птицы
и на палубе стоящий капитан.

Капитан закурит свою трубку,
пустит дым... в сцеплении колец
вспыхнут звёзды. Ночь ответит гулко,
в такт биению встревоженных сердец.

Спи родная, слышишь как скребётся
зелено-лиловый океан.
Пусть поёт, раз о любви поётся,
там, на мостике, твой верный капитан.

Февраль, 1996

ОСЕННИЙ ПЕЙЗАЖ

Дождём размытые цвета,
как слёзы, по стеклу стекают,
и пожелтевшая листва
в прощальном танце облетает.

Ты молча у окна стоишь,
дождь наготу твою смывает.
И то, о чём опять грустишь,
стекло холодное скрывает.

Горит на третьем этаже
твоё окно, второе слева.
В своём облезшем плюмаже
грустит береза - королева.

Горит в окне твоем закат,
и мёрзнут лужи на асфальте.
Кленовый красный акробат
в порыве ветра сделал сальто.

И быстро опустилась тень,
а вслед за нею ночь упала,
Тревожный завершился день,
но ждать Его ты не устала.

И в бледном шепоте луны
подкрались тихо сновиденья:
нагие мысли - шалуны
и в окнах чьи-то отраженья.

Август, 1996

СЕРДЦЕБИЕНИЕ

Я утону в твоих глазах,
в объятьях ты моих растаешь,
и осень в огненных слезах
не будет знать, о чём мечтаешь.

Ты мне на ушко лишь шепни,
я постараюсь всё исполнить,
и эти пасмурные дни,
мы после долго будем помнить.

В окно гостиницы стучит
промозглый любопытный ветер.
Камин таинственно скворчит.
Под дверью проползает вечер.

И в целом мире мы одни.
Одни на целом белом свете.
В твоих глазах - горят огни.
В моих - гуляет вольный ветер.

И кажется, что в тишине
остановилось всё движенье.
Лишь тел сплетенье, блик в окне,
дыханье и сердцебиенье.

Август, 1996

КОНЕЦ СТОЛЕТЬЯ

Ворвётся ветер в моё окно,
и в лунном свете
меня толкнет слегка в плечо
конец столетья.

И зазвенит стекло тогда
под стук трамвая.
А, может, это стучит звезда?
Кто ж это знает?

И я заставлю гореть свечу
остаток ночи.
И, чуть вздремнув, я вдруг взлечу
так, между прочим.

И проплывут внизу земля
и спящий город.
Чтоб на тебя мне кинуть взгляд
не нужен повод.

И я к окошку подлечу,
где спишь ты сладко.
И сказку в ухо я прошепчу
тебе украдкой.

Я расскажу тебе о том,
что сердце знает...
Но возвращаться пора мне в дом.
Уже светает.

Ты скажешь: "Нету таких чудес
на белом свете."
А я отвечу: - "Гуляет бес
в конце столетья."

Март, 1997

ВРЕМЕНА ГОДА

Нечто движется к нам - непреклонно ...

МЕТЕЛЬ В КОНЦЕ ЯНВАРЯ

Опять кончается январь,
опять качается фонарь,
и снег идёт
и всё заносит понемногу.

А на снегу твои следы,
меня уводят от беды.
И снег идёт
и всё заносит понемногу.

У каждого особый след.
У каждого особый свет.
И снег идёт
и всё заносит понемногу.

Мне песенку поет метель.
А ты мне открываешь дверь.
И снег идёт
и всё заносит понемногу.

И пусть кончается январь,
и пусть качается фонарь,
и снег идёт
и всё заносит понемногу.

Но ты со мной и мне тепло.
Пускай дрожит в окне стекло,
и снег идёт
и всё заносит понемногу.

Горит в квартире яркий свет
и на столе стоит обед.
Пусть снег идёт
и всё заносит понемногу.

Февраль, 1995

СНЕГОПАД

Снег метёт и метёт
и уже на перилах балкона
вырос маленький холм
толщиною в четыре часа.
Что-то новое ждёт,
нечто движется к нам - непреклонно,
наугад, напролом,
пыль пуская в лицо и в глаза.

Ночь крадётся опять,
фонари посыпая крупою.
Видно, кашу решил
заварить сумасброд-великан.
Было б что с него взять,
но сегодня он, точно, в запое.
Кто из нас не грешил,
кто не пел, опрокинув стакан.

То ли звёзды звенят,
то ли лошади белые скачут.
Снег валит и валит,
заметая мгновенно следы.
Под рукой у меня
струны тихо смеются и плачут.
Тройка в небе парит
и украдкой за нами следит.

Декабрь, 1996

ВЕСЕННЯЯ ПЕСЕНКА

Вот так бы шёл и пел, плюя на всех,
кто смотрит косо, просто... я весёлый.
Ведь в городе давно уж стаял снег,
и посевная развернулась в сёлах.

Чего грустить, хоть и пустой карман,
да и в желудке не совсем уж тесно.
Ведь в воздухе стоит такой дурман:
весна пришла, пора на волю песням!

Март, 1995

ВЕСНА И ФУТБОЛЬНЫЙ
                     БОЛЕЛЬЩИК

- А, если даже это так.
Пришла сама собой...
Конечно, я люблю "Спартак"
и фильмы со стрельбой.

- И ты не слышал ничего?
Вчера... часу в восьмом?
- Мне дела нету до того,
что тащат люди в дом

- Да... Ты не видел ни-чер-та!
Тебя мне право жаль.
Вчера сравнялась та черта,
к которой шёл февраль.

Невинна и пока честна,
Вчера, из-за горы,
вернулась в город к нам Весна,
пока ты крыл голы.

Март, 1997

ВЕСНА

Наступила весна.
Я про осень стихи сочиняю.
Не могу я найти
отраженье в разбитом окне.
И разносит сквозняк
вместе с пылью моё - "Осязаю!"
На обрывках листков
утопает надежда в вине.

Наступила весна
и природа проснулась от спячки.
Разлетелся, упав,
на фрамуге осколок дождя.
Воробьи во дворе
суетятся, порхая от счастья,
а транзистор бубнит,
вспоминая опять про вождя.

Наступила весна
и поэтому всё встрепенулось.
Пробуждение чувств,
словно сольный концерт соловья.
Хоть не верил я снам,
но мечта вновь ко мне повернулась
и пробрались в стихи
"ты" и "я", за собою зовя.

Растворился туман -
раскуроченный призрак былого.
И упал из окна
горсткой пепла исписанный лист.
Счастье ходит вокруг
и не надо нам счастья другого,
кроме песни любви,
что нам дарит с тобой гитарист.

Он играет в ночи.
Блик огня на лице быстро скачет.
Он про осень поёт,
и становится краше весна.
И ты можешь грустить,
если сердце тоскует и плачет,
засмеявшись потом,
пробудившись внезапно от сна.

Январь - апрель, 1993

ДЕСЯТЫЙ КЛАСС. МАРТ

Подсыхает асфальт,
а сугробы лежат лишь местами.
Сотни радужных смальт
отражаются в юных глазах.
"Часовые любви",
как всегда, не следят за часами.
И играет им гимн
март, стекающий с крыш весь в слезах.

Вдоль линеек дорог
тихо бродят в Измайловском парке
тени прошлых тревог
и предчувствие новых атак.
В школе - пятый урок.
Лужи - плоские, словно тетрадки.
И вопрос между строк
Затаился: "Откуда и как?"

Как банален сюжет:
двое снова урок прогуляли.
Положеньем планет
им не надо весну объяснять.
Класс десятый бежит
и его остановишь едва ли.
Неизвестность лежит
и уроком её не объять.

Эти двое в пути.
Двое движутся в поисках сути.
Пусть пришлось им уйти,
недослушав последний урок,
что б весну торопить
поцелуем надежды и грусти.
Двое учатся жить...
Им на сцену идти вышел срок.

Март, 1997

ЖЕЛАНИЕ

Я так хочу тебе присниться
и нашептать тебе о том,
что, в общем, может и не сбыться,
а если будет, - лишь потом.

Я так хочу водой в стакане,
иль занавеской на стекле,
иль пылью в глубине дивана
незримо рядом быть во мгле.

Я быть хочу твоей подушкой,
или шуршащей простыней,
чтобы напеть тебе на ушко
про то, как хорошо со мной.

Про то, как хорошо ложиться
в уже согретую постель.
А мне в холодной вновь не спится,
ведь на дворе всего апрель.

Апрель, 1994

НЕСТЫКОВКА

Когда по комнате витает
предчувствие внезапной встречи
и пахнут тихо батареи
нахлынувшей опять весной,
тогда пластинку заедает
на фразе той: "Ещё не вечер!.."
И ночью поздней солнце греет,
как в полдень, на тропе лесной.

И не стыкуются в сознаньи
мечты и явь, желанья с делом.
И говорят опять поющим:
"Ну что, ребята, по одной?!"
И только лунное сиянье
над ждущим нег и страсти телом
напоминает о насущном,
несущим новый выходной.

И скоро, очень скоро тает,
как снег апрельский, то виденье,
(быть может это ты предвидел?)
из проспиртованной души.
А за окном уже светает.
И мимо чешет провиденье.
А ты уже пять лет не видел
"Спокойной ночи малыши".

На бледно-сером фоне неба
сверкает маленькая точка.
Быть может, всходит то Венера?
А может, кружит комплекс "Мир"?..
Смешалось всё: и быль, и небыль,
и музыка, и сон, и строчки.
И, действуя слегка на нервы,
шумит испорченный сортир.

Март, 1997

ВЕСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ

        ... Диме Зубареву

Пью пиво я на кухне по весне,
вполголоса беседуя о жизни.
Мне просто хорошо, как в полусне.
Не ставлю в разговор я афоризмы.

В окно опять приносит ветерок
чуть сладковатый запах свежих листьев.
И сигаретный тоненький дымок
сплетается, как строчки старых писем.

Не нужно мне сегодня лишних слов.
Пусть ненадолго - сгинули сомненья.
И в сокровенных тайнах новых снов
впоследствии не будет сожаленья.

А на столе гитарою звенит
твой старенький транзисторный приёмник.
И в песне барда вновь и вновь не спит
веселый и беспечный добрый гномик.

Старинный друг, признаюсь я тебе:
от пива я немного сентиментен,
и чушь нести позволю я себе,
но только без злорадства и без сплетен.

А завтра я отправлюсь снова в путь.
Не знаю, приведёт куда дорога.
И в те часы, когда мне не уснуть,
знакомый профиль вспомню у порога.

Ну, а пока в открытое окно
весна приносит запахи сирени.
Пью пиво я с тобою за одно.
И всякие отброшены сомненья.

Май, 1992

КОНЕЦ АВГУСТА

Я встал с утра и выглянул в окно.
Светило солнце. Приближалась осень.
Травы пока зелёное сукно
спускалось к пруду. Было ровно восемь.

По небу мирно плыли облака,
а по дороге ехали машины.
Соседский кот из блюдечка лакал
и думал о сметане из кувшина.

Проехал бородатый почтальон,
скрипя своим большим велосипедом.
Кивком ему ответив на поклон,
заботливо тебя прикрыл я пледом.

А ты сказала мне, что я дурак,
сквозь сон. И там - кому-то улыбнулась.
Я взял кисет. Потом набил табак.
Сев на крыльцо, мы с утром затянулись.

Я докурил и плавки натянул,
пока ты спишь и не настала осень,
И к пруду я спустился, и нырнул,
и уток я вспугнул: их было восемь.

Август, 1996

ОСЕНЬ НА ДАЧЕ

В голове моей бардак.
Мысли пролетают мимо.
И пустеющий чердак
Покрывает паутина.

Восьминогий вяжет нить.
Вспоминаю все интриги.
Жажда заставляет пить
иль носить свои вериги.

Я сижу, смотрю в окно.
Вроде бы настала осень.
Ткет паук свое сукно,
И темнеет снова в восемь.

Пальцем буквы вывожу:
в ожиданьи страстной неги.
Где-то мысленно брожу.
Вспоминается Онегин.

Дачный кончился сезон
и никто уж не приедет.
И единственный резон
мне с соседом отобедать.

Октябрь, 1996

ОСЕНЬ

Осень снова пришла,
заметает дороги листвою.
И по ним я брожу
сам с собою, один на один.
Осень снова пришла,
а тебя нету рядом со мною.
Я на речку смотрю,
на оковы из тоненьких льдин.

Ты ушла от меня
по увядшим цветам мимо дома,
мимо старого леса
и грустно стоящих осин.
И по зеркалу неба,
в то время ещё голубому,
пролетел, клокоча,
журавлей растревоженный клин.

Ты ушла от меня,
не сказав ничего на прощанье.
Я пытался догнать,
но свернул с полдороги назад.
Я запомнил тебя,
завершая обряд созерцанья.
Было пусто вокруг,
лишь шептался запущенный сад.

Время дальше пойдет:
всё покроется снегом и пылью.
Буду тихо грустить,
зажимая тревожно лады.
Ну, а может весна
снова песенку сделает былью.
С треском вскроется лед
под ударами талой воды.

Тихо встану тогда
и открою я настежь окошко,
пропущу сквозь себя
отрицанье своих перемен.
И надежда вкрадется тихонько,
как драная кошка,
и укроется в тень
фотографий, портретов и стен.

Январь - апрель, 1993

ПОСЛЕДНЯЯ ГРОЗА В НАЧАЛЕ ОСЕНИ

Не ищите меня в этом городе,
им по горло давно уже сыт.
Я почти утонул в этом омуте,
что у вас называется быт.
И по тропкам, листвою заброшенным,
я уйду утром ранним сырым.
И не буду я гостем непрошеным,
и сомнений рассеется дым.

И надеждой со мною поделятся
сентября голубые глаза,
и мотив незнакомый навеют мне,
а слова мне подскажет гроза.
Перебором гитарным раскатистым
пронесется над лесом хмельным,
словно хочет с бродягой мечтателем
попрощаться до новой весны.

Из полей донесет ветер шорохи,
принесет холода перемен.
И листва, что лежит в куче ворохом,
вдруг ощутит, что ждет её тлен,
и закружится в вальсе сконфуженно,
в окруженьи невидимых стен.
Баритон саксофона простуженный
разразится обилием тем.

И внезапно отчетливо, трепетно
зажурчит под пригорком река.
В ней веками сомнение лепетом,
но река всё течёт сквозь века.
И никто не нарушит гармонии
улетающих осенью стай,
как финальные звуки симфонии,
наполняя, текут через край.

Я очнусь и сорву на прощание
первый красный кленовый листок
и, подобно обычным желаниям,
засушу между песенных строк.
И, быть может, контуженной осенью,
мне подобной пропащей душе,
подарю те листки зимней проседью,
а, быть может, оставлю в плаще.

Сентябрь, 1992

В ОСЕННЕМ ЛЕСУ

Пожилой и угрюмый
он идет по тропинкам:
под ногами болотце,
за спиной карабин.
Не спеша "Риголетто"
он свистит без запинки,
и взлетают синицы
с покрасневших рябин.

Он выходит из леса
молчалив и печален.
(Не идёт новый очерк
вот уже третий день.)
Листья скромно желтеют.
Осень только в начале.
И длиннее, чем раньше
впереди бежит тень.

Он садится на камень,
он дымит старой трубкой,
и, прищурившись, смотрит
на поля за рекой.
Он задумчиво крутит
тонкой веточкой хрупкой
и седеющий ёжик
поправляет рукой.

Солнце быстро садится
за окном электрички.
Пролетают деревни
по дороге к Москве.
На коленях - тетрадка.
Он грызет кончик спички.
Пишет он и рисует
всплывший в памяти сквер.

Сентябрь, 1998

ПЕРВЫЙ ЗИМНИЙ
           ПОНЕДЕЛЬНИК

Сегодня понедельник -
четвертый день зимы.
Сегодня я - бездельник,
ко мне приходят сны.
Вчера я предавался
науке страстных нег,
а утром распластался
по миру белый снег.

Сегодня, в понедельник,
я сделал выходной.
Пускай вахтёр-бездельник
меня ждёт в проходной.
Пускай начальник скажет
мне завтра : "Ты - не прав".
Пусть снег покрепче свяжет
ковёр из жухлых трав.

Ругаться будут завтра.
Сегодня - выходной.
Айда, скорее к пруду,
Бежим. Скорей, за мной.
Давай соревноваться,
кто слепит больше ком.
Чур только не кидаться
за шиворот снежком.

Декабрь, 1996

ВРЕМЕНА ГОДА

           " У природы нет плохой погоды..."

                           Э. Рязанов


Я люблю летний дождь,
на асфальт он смывает
желтизну фонарей.
Я люблю летний дождь,
когда он помогает
мне стучать в твою дверь.
Я люблю летний дождь,
даже если бывает -
безответно я жду.
Я люблю летний дождь,
он меня провожает,
когда я ухожу.

Я люблю листопад.
Лето нас покидает
и сжигает мосты.
Я люблю листопад,
пусть в лицо он кидает
мне охапки листвы.
Я люблю листопад,
когда листья разносит
по холодной воде.
Я люблю листопад,
даже если заносит
он дороги к тебе.

Я люблю первый снег,
когда он повисает
над уснувшей Москвой.
Я люблю первый снег.
Он на нас опускает
свой пуховый покой.
Я люблю первый снег.
Белой краской покроет
он дома и кусты.
Я люблю первый снег.
Он на сказку настроит:
только я - только ты...

Я люблю круглый год.
Пусть природа играет
с нами в прятки порой.
Я люблю неба свод,
когда солнце сияет,
топит снега покрой.
Я люблю всякий раз,
когда нас возбуждает…
и заносит весной.
Я люблю сотню раз,
если просто шагает
кто-то рядом со мной.

Апрель, 1991

НОВОГОДНИЙ ГАЛОП

И мы опять нелепо верим ...

НОВОГОДНИЙ ТРИПТИХ

ГРУСТНЫЙ НОВЫЙ ГОД

Шипит шампанское в бокалах.
Кириллов что-то говорит.
Бой башни, голос президента,
Метель... А время-то летит.

Раскинув ветви ель застыла.
Ночь переходит в первый день.
Все бдят, хоть спать слегка охота.
И каждый врёт, кому не лень.

Да, обещанья краткосрочны.
Да, поведенье без затей.
Морозит. Лишь мерцают звёзды,
как млечный путь твоих идей.

Идей, которых нет в помине.
Дым сигарет наводит тень.
Великосветские поминки
на год отложит новый день.

Он наступил огарком свечки,
и в полусветлой полутьме
вдруг раздалось: "Ещё не вечер!"
с пластинки старой в тишине.

Декабрь, 1990

НОВОГОДНИЙ СОНЕТ


Люблю, когда, спускаясь, белый снег
сквозь фонари ложится, как перина.
Люблю, когда струится лунный свет,
танцуя, словно прима-балерина.
Люблю, когда приходит полумрак
и думы ожиданьем навевает.
Люблю, когда в шуршащей тишине
свечой дрожащей время пролетает.


Люблю, когда над праздничным столом
вдруг поплывёт всё сказочным эфиром.
Люблю, когда над праведным умом
на эту ночь безумства правят миром.
Люблю, когда искристый фейерверк
шипит струей шампанского в бокалах.
Люблю, когда звучит задорный смех
в полууснувших полуночных залах.


Люблю, когда далёкая звезда
через века путь озаряет светом.
Люблю, когда любимые глаза
сияют ожидаемым ответом.
Люблю, когда я знаю, что душа
открыта восприятию сонета.
Люблю, когда зеркальная стена
волшебным отражением согрета.


Люблю, когда сам чёрт не разберёт,
и нас заносит вновь рождённой страстью.
Люблю, когда приходит Новый Год,
и навевает ожиданье счастья.

1990 - 1991

НОВОГОДНЕЕ
                     УТРО


Утро настало.
Фея достала
сказку рассвета
из чрева небес.
Песню устало
скрипка сыграла,
будто на свете
много чудес.


Утро настало.
Радостно встало
зимнее солнце,
потупив свой лик.
Что-то напало...
И застучало
доброе сердце.
Сладостный миг.

Утро настало.
Ночи не стало.
Что убежало,
того не вернуть.
Стрелку устало
вкруг замотало.
Год молчаливо
отправился в путь.

Утро настало.
И набежало.
Дрогнули веки.
Легкая грусть.
Комом упало.
Светом обдало.
Образ навеки
запомнится пусть.

1990 - 1991

НОВОГОДНИЕ МГНОВЕНИЯ

          ...Косте и Алеше

Мой друг, попробуй отключиться
от повседневной суеты,
от грусти, что порой струится
к тебе в окно, пока спишь ты.
Мой друг, попробуй насладиться,
пока мгновения снуют,
пока шампанское струится,
пока часы двенадцать бьют.

Успеть вместить в одну минуту
так много нужно, всё - нельзя.
Затягивают мысли - путы:
работа, милая, друзья...
Всего одно желанье может
исполнить раз в году судьба.
И на весы ложатся, гложат:
я, мне, хочу, возьми и для...

И снова время переходит
из льда и камня в пар и дым.
И старики опять кивают,
советы дарят молодым.
И снова сердце замирает.
И снова вместе все друзья.
А то, что мысли вытворяют,
словами описать нельзя.

И это всё в одну минуту,
пока приходит Новый Год.
Надежды возникают смутно,
(а, может быть, наоборот),
пока уходит бесконечность
из данной точки в долгий путь:
вперёд - во что-то воплотиться,
назад - на прошлое взглянуть.

И мы незримо переходим
на новый уровень в сердцах.
А я хочу лишь насладиться
чертами милого лица.
Зачем вопросы и ответы -
истории извечный ход.
Дымится кончик сигареты.
Вновь наступает Новый Год.

1991 - 1992

КОГДА...

           ... Косте и Алеше

Сидишь в своем кругу и пьешь вино.
Кругом темно и лишь мигают свечи.
И, словно в старом сказочном кино,
тихонько оплетает души вечер.
И сердце чаще бьётся, и мечты
переплетаются с волшебными мирами.
Приходит ощущенье красоты
и доброй сказки, что была любима нами.
Тогда, под звон бокалов, звёзд и снов,
и серебристых лунных флейт и скрипок
без задних мыслей и без лишних слов
сольются пожелания в напиток.
И, осушив до дна большой бокал,
по кругу пущенный незримым метрдотелем,
и, ощутив, что каждый лучше стал,
под новогодний бой часов тоску развеем.
Раскрыв окно, в себя впитавши ночь
и млечный путь - забытую дорогу,
пред рождеством прогоним страхи прочь
и души отогреем понемногу.

Январь, 1993

ПРИБЛИЖЕНИЕ
НОВОГО ГОДА

Чем ближе Новый Год,
тем чаще грусть и радость
друг дружку превзойти
пытаются во всём.
А мыслей пьяный сброд,
подпитывая слабость,
исследует пути
в души дверной проём.

Чем ближе Новый Год,
тем чаще возникают
смятение и бред,
и ускользает смысл.
И этот хоровод
быстрее всё мелькает.
Не вереницей лет:
минутами зимы.

Чем ближе Новый Год,
тем четче ощущенье,
которое унять
не в силах трезвый ум.
Вновь выпавший джекпот
опять привёл в движенье
стремление понять,
но делать наобум.

Декабрь, 1996

ДИПТИХ
С ПЕРВЫМ СНЕГОМ

ЧУДНЫЙ СОН

Сегодня выпал снег.
Опять пришла зима.
А я - желаю нег.
А я - схожу с ума.

Исчезли зло и грязь.
Вчера всю ночь мело.
Сегодня в первый раз
вокруг белым-бело.

И слышатся шаги.
И чудятся слова.
Мир сделался другим,
но песня - не нова.

Сегодня выпал снег.
Мне снится чудный сон.
Мы начинаем бег.
Пришел для лыж сезон.

Декабрь, 1996

БУРНАЯ ВСТРЕЧА НОВОГО ГОДА

Четвёртый день мела метель
над нашим чердаком
и улетучивался хмель,
гонимый сквозняком.
Четвёртый день трещал камин
и куралесил бес.
В шкафу ряды редели вин
и пел за полем лес.

Четвёртый день один из нас
другого узнавал,
порой пускаясь в дикий пляс,
порой подняв бокал.
Четвёртый день, без лишних фраз,
к нам Новый Год входил,
стуча в окно двенадцать раз,
собрав остатки сил.

Декабрь, 1996

НОВЫЙ ГОД

Он приближается незримо,
а начинается внезапно,
И происходит все помимо,
незамедлительно, как залпом.

Приходит он ко всем соседям:
и к тем, кто спит, и к тем, кто пьяный,
и к тем, кто рад, и к тем, кто вреден -
неистово, безумно, рьяно.

А иногда он входит тихо,
шурша мечтой или надеждой,
без суеты и без шумихи
почти такой же, как и прежде.

Он за секунду молодеет
и тут же начинает снова
взрослеть и находить идеи
или хотя бы смысл слова.

Он снова тут, уже у двери,
и полночь смотрит в наши окна.
И мы опять нелепо верим,
застыв на миг, не смея охнуть.

Декабрь, 1996

НОВОГОДНИЙ ГАЛОП

Когда шампанское вскипит в твоем бокале
и скажет кто-то: "Друг, счастливым будь!",
ты ощутишь, наверное, едва ли,
как Новый Год начнет свой трудный путь.

Летящий снег летящие мгновенья
закружит в вихре вновь рожденных дней.
Одним непостижимым мановеньем
сорвет табун гарцующих коней.

Прислушайся, раскрой скорей все окна.
Пускай мороз встряхнёт тебя не вдруг.
Ведь, право, нету никакого проку
в тепле, которое тебе отдал не друг.

Смотри скорей, не упусти мгновенье,
встряхнись, возьми и поделись теплом.
Табун коней, сомненье и смятенье
сквозь снег и ночь несутся напролом.

Год стартовал, за ним - ты вслед. И только...
бокалов звон, и дальше - новый путь,
где снег в лицо, холодные иголки
и голос твой: "Мой друг, счастливым будь!"

Декабрь, 1997

КИЛО КОНФЕТ

Так есть в нем тайна или нет?
И что нам даст ответ?
Я точно знаю - есть буфет,
а в нём - кило конфет.

Я точно знаю - есть друзья
и есть взаимность чувств.
Я знаю то, что врать нельзя
и что карман мой пуст.

Я точно знаю, что скажу.
И знаю, что налью.
За головой, что не слежу
не бреюсь и курю.

Я знаю, как писать стихи,
и знаю, где читать.
Их простота не от сохи,
пусть, я люблю мечтать.

И я не знаю тот ответ,
и что он нам даёт,
но достаю кило конфет
я каждый Новый Год.

Декабрь 1998

НОВОГОДНЕЕ ВИДЕНИЕ

Пусть будет снег и даже снегопад.
Пусть с неба будет падать ожиданье
с мелодией немножко невпопад
на непривычно замершие здания.

Пусть будет ночь и пусть спешат часы,
а вместе с ними радостные люди
без страха за озябшие носы,
которые мороз - проказник студит.

Пусть будет девушка, смущенная слегка,
румяная, как будто от мороза.
Пускай в твою скользнёт её рука
и пусть хоть два часа не будет прозы.

Пускай не будет глупых, нудных фраз,
пока живет мгновение в сознаньи.
Удар, ещё удар... двенадцать раз.
Ещё не поздно загадать своё желанье

Дкабрь, 1999

ЛУННАЯ ПЫЛЬ

Ночь дышит пламенем на кончике свечи ...

ЛУННЫЙ ДИПТИХ

ЛУНАТИКИ

Мерцание светил безликих
зловещей ночью торжествует
и, прорываясь сквозь столетья,
всё наше существо волнует.
Проделав щёлку в занавесках,
фильтруя сон в горшке герани,
луны двуликий Янус злобно
с орбиты смотрит утром ранним.

Традиционно - ритуальный,
поросший мхом веков и пылью,
влекущий волчий голос-ужас
напомнит нам о тех, что жили...
Что жили прежде и творили,
не понимая, как подвластны
подобно водам океана,
приливам белой лунной страсти.

Художники и музыканты,
поэты, воры и пираты,
влюбленные и дуэлянты -
луны послушные солдаты.
Сошедшие с картин Куинджи
под звук Бетховенской сонаты,
куда стремитесь вы карнизом -
лунатики своих талантов.

Вы, одержимые идеей,
и вы, фанатики-сектанты,
вы - те, что многое успели,
и вы - распятые таланты...
Все закружились в лунном вихре
и растворились в тех столетьях,
откуда серебром пробившись,
остались бликом на паркете.

Август, 1991

ЛУННАЯ ПЫЛЬ

Как с неба дождинкою миг,
слетает с забытых книг
не то - вековая пыль,
не то - шуршанье страниц.
И так вот из года в год,
под плеск океанских вод.
В потоке дат и идей.
В потоке чисел и лиц.

Друг с другом наперебой
надежду, внушив нам с тобой,
смывая с фантазии быль,
болтают о чём-то дожди.
Им чуждо влияние лун,
служенье добру или злу.
Они поливают людей,
твердящих друг-другу: "Жди!.."

И верим... И любим... И ждём.
И каждый в своём убежден.
А кто-то напишет про нас,
возможно, что даже поэт.
А после, в таком-то году
на пыльных страницах найдут
сюжет, что, увы, так избит,
извечен, как лунный свет

Да. Может быть кто-то потом,
ломая наш старый дом,
возьмет, так, прикинув на глаз,
случайную стопку книг.
И после их бросит в огонь
и попросту выйдет вон...
А, может, будет любить.
А. Может, уловит миг.

Дождями уйдут корабли
к планете прошедшей любви.
Секундами лунная пыль
Сравняет и было и бы.

Август, 1991

ПРОБУЖДЕНИЕ

Снегом выпали звёзды.
Улетает луна.
Вновь играется соло
нерождённого дня.
Сны попрятались в щели,
и сифонит окно.
От симфоний мы млели...
Их сыграли давно.

Белой пеной поднялся
самозванец - туман.
Он как шпик затаился,
он задумал обман.
А уставший шарманщик
всё сулит светлый край.
Вам достанет билетик
на плече попугай.

Но мотив незнакомый
заструится опять.
И как будто из комы
день воротится вспять.
Вновь предпримет попытку
растревожить меня.
Как секунды, копыта
устремятся, смеясь.

Чехардою песчинки.
Открываю глаза.
Песней утро сочится.
Грусть уходит назад.
Снегом выпали звёзды.
Улетает луна.
Вновь играется соло
незнакомого дня.

Октябрь - ноябрь, 1990

ДОЗОР

День уходящий спет.
Ночь проникает в дом.
Выключив всюду свет,
грусть затаилась сном.
Только экран включён.
Молча дрожит узор.
Кто-то всегда причём.
Мысли ведут дозор.

Сумрак сочится. "Верь!"
К горлу подходит даль.
Только не скрипнет дверь.
Только не скажет: "Жаль..."
Комната вновь пуста.
Пуст под экраном лист.
Может, опять устал?..
Может, не надо лиц?..

Разуму чувство - враг.
Выпустите!... "Пароль?!."
Сказано. "Сделай шаг!"
Чая глоток... Изволь.
Только зачем бежать?..
Снова перо в руке.
В сердце не удержать...
Вдруг сберегу в строке.

Ночь покидает дом.
Словно оставив след
каплями на стекле
выпал дождём рассвет.
Только стучит в висках
строчек ночных узор.
Сплю. Карандаш в руке.
Сердце ведет дозор.

Январь, 1991

СОСЕДКА

Всегда одета строго в чёрном,
проходит чинно, не спеша.
Безумный взгляд её бездомный
витает там же, где душа.

Чужая - ясно... как потёмки.
Свою постичь бы - не дано.
Вновь тайной, тоненькой и ломкой,
она проходит за окном.

О, где вы, юных дней кумиры?..
Живёт давно уже злой рок
в тиши пустой её квартиры -
однажды спущенный курок.

Март, 1998

ВЕТЕРАН

          ... герою телесериала "Санта Барбара"
          ветерану вьетнамской войны Кейну Гарберу

Еще вчера была война.
А завтра будет - тишина.
Но даже в этой тишине
ты будешь думать о войне.

Один стреляет, чтоб убить.
Другой стреляет, чтобы жить.
И вряд ли сможешь ты понять,
зачем был послан умирать.

А где-то там, за тишиной,
там, где питаются войной,
средь жизни, быта, сигарет,
зарыт ответ в статьях газет.

И кто-то будет их читать,
возможно, пробуя понять
все "да" и "нет", но ляжет спать...
А кто-то будет воевать.

И между всеми тишина
твои сокроет ордена.
И новая наступит ночь.
Сны повторяются - точь в точь.

Сентябрь, 1996

СТАРИК

           ...Всем нашим встречам разлуки,
           увы, суждены
                     Ю.И.Визбор.

Дует восточный ветер.
Чуть приоткрыто окно.
Плед покрывает плечи...
Как это было давно.
Сказка не ставшая былью,
да седина на виске...
Рамку покрытую пылью
держишь в дрожащей руке.

Танго Оскара Строка
воспроизводит игла.
Вспомнились старые строки.
Кто там глядит из угла?
Долгие зимние ночи,
сколько ещё впереди?
Память что-то бормочет.
Выдан последний кредит.

Кто там в тени у двери?
Чьи это там голоса?
Надо подняться проверить.
(Слабыми стали глаза).
Снова о ком-то плачет,
рвется со звоном струна...
Да о чем-то судачит
вместе с пургою стерня.

Дует восточный ветер.
Чуть приоткрыто окно.
Плед покрывает плечи.
Дремлешь ты в кресле давно.
Годы опять уплыли.
Да седина на виске...
Только покрытая пылью
рамка лежит на столе.

Июнь, 1991

ПЫЛЬ

Когда сгорает боль,
от боли этой пыль
ложится скромно вдоль
как небыль или быль.

И ты идешь по ней,
и так же - по чужой,
гонимый в пляске дней
своею Госпожой.

Она взметнется вверх
и ляжет на плечо.
Знакомый чей-то смех
ужалит горячо

А ветер разметёт
остатки до среды.
Когда четверг взойдёт
проснешься ты другим.

И день пройдет в делах,
но к вечеру опять
отсвет на зеркалах
погонит мысли вспять.

И ты, чтоб круг порвать,
пойдёшь из дома прочь.
И будет согревать
тебя одна лишь ночь.

И будет пустота
и пыль на пиджаке.
Последняя верста,
чтобы прийти к реке.

Холодная вода
направит в русло мысль.
Луна на проводах
означит некий смысл.

Она посмотрит вслед.
Ночь ляжет на плечо.
Провалов и побед
не кончен пересчёт.

Январь, 1998

ВРЕМЯ

           " Мы ехали шагом..."
                     М. Светлов

Мы ехали ночью. О чем говорить?
А время навстречу неслось во всю прыть.
И месяц растущий рубил облака.
И стрелки вселенной считали века.

Мы ехали молча и слушали ночь.
И звезды мерцали, как раньше, точь в точь.
Серебряным цветом сверкала река,
неся свои воды вперёд сквозь века.

Мы ехали молча, уздою к узде,
и путь свой сверяли по нашей звезде.
И руку легонько сжимала рука,
чтоб это мгновенье продлить на века.

Мы ехали молча впитав сладкий яд,
что в сердце вонзает один только взгляд,
что тихо сочится меж рифмы в стихах
и тот, что растает, как время в веках.

Октябрь, 1997

МИРАЖ

Караван по пустыне идет.
Шаг за шагом - все дальше от дома.
Ветер стонет в песках и зовет,
завлекая к местам незнакомым.

Вечер нас, как песчинки, метет.
Две, десяток, две сотни, две... много.
Караванщик нас молча ведёт
и ему лишь открыта дорога.

Мы песчинки в великих песках.
мы игрушки стихии могучей.
Вслед за нами крадется тоска,
выжидая для ужина случай.

Мы идём, за верблюдом верблюд.
Осыпаются струйки по склонам.
Может смену назначат нам блюд.
Может будут опять благосклонны.

Мы идем, за барханом бархан.
Звёзды в небе сияют высоком.
А над ними плывёт месяц - хан
и витает дух тайны Востока.

Октябрь, 1997

В КРАЮ НЕВЫПАВШИХ ДОЖДЕЙ

Там, где сны растворились в тумане
всех непонятых наших идей,
завлекая соблазнами, манит
край невыпавших летних дождей.

Всё пройдет или смоется Летой,
растворится, развеется в прах.
Где-то в небе, в ночи над планетой
первобытный расстелится страх.

И гонимые жаждой познанья,
любопытством и верой в успех.
Мы друг - другу подарим изгнанье,
первобытный копируя грех.

Мы уйдем по умытой росою
непокорной зеленой траве,
чуть примятой ногою босою,
своей собственной тени правей.

А рассвет - пощекочет нам спины,
подгоняя за тем, что мы ждём.
Шаг, мгновенье, взмах крыльев... и сгинем
мы под летним безумным дождём.

Октябрь, 1997

В ЗАБРОШЕННОМ САДУ

          "Двум призракам напомнил старый сад
          О том, что было много лет назад. "
                     П. Верлен

Два призрака в заброшенном саду
следили за влюблённой юной парой.
Кувшинки плавали в сиреневом пруду,
и молча возвышался замок старый.

На камне девушка сидела. В камышах
плескалась рыба. Было очень жарко.
И двое думали, что ни одна душа
не видит их в ночи у старой арки.

Взошла луна, разбрызгав слабый свет,
и двое слились в набежавшей тени,
и прочитав в глазах один ответ,
отбросили последние сомненья.

- Смотри, - сказала девушка, - Скорей!
Какие милые два облака, за аркой,
над башней, где погибли Ро и Рэй...
Я до сих пор грущу над этой сказкой.

И юноша, обняв, с ней рядом сел.
Два самолета в небе пролетели.
И дальше за сплетеньем юных тел
следили только замшевые ели.

Сентябрь, 1996

ПИНГВИНЫ

В краю, где морозы и льдины
всегда тосковали одни,
Стояли веками пингвины
в полярные ночи и дни.

С иголочки новые фраки
(откуда их только берут)...
И только морские гагарки
прочесть могли в позах их грусть.

Сменились с тех пор поколенья.
Ушли в лету "Мирный", "Восток".
В озоне нашли отклоненья...
Но чужд им и страх и восторг.

В краю, где лишь ветер и льдины
и люди (с недавней поры),
стоят, как солисты, пингвины
на гребне стеклянной горы.

Стоят они рядом друг с другом,
ведя свой безмолвный концерт,
полярным зажатые кругом,
под ветра высокий фальцет.

Декабрь, 1996

МГНОВЕНИЯ

Было славное время
мы писали стихи
и с наивной улыбкой
совершали грехи.
Не боялись мы ветра
и на все был ответ.
Он мерцал как надежда
в огоньках сигарет.

Проходили мгновенья,
как столетья в кино.
Мы меняли пристрастья,
попивая вино.
И оборванным эхом
отзывались в ночи
хором спетые песни
над мерцаньем свечи.

Понимая значенье
наспех сказанных фраз
про любовь и сомненье
мы вплетались в рассказ,
где душой, а где телом,
где с надеждой в глазах,
позабыв отраженья
глубоко в зеркалах.

Мы играли в наивность
и беспечность порой,
хорошо понимая,
что играли лишь роль.
И, оставив сомненья
для возможных идей,
начинали попытки
воспитанья детей.

И на кухнях ночами,
обо всём говоря,
мы сличали попытки
воспитанья себя.
А мгновенья сгорают,
словно искры в ночи.
День восходит незримо
над огарком свечи.

Апрель, 1994

НОЧЬ ПОСЛЕ ПРИЕМА ГОСТЕЙ

" Человек вечером.
Сколько нового прожил за день.
Сидит в темноте на диване.
Думает о том же,
Что и вчера
В то же время."
Виктор Райкин.

Я непрошеный гость в своём ночном доме,
который воспроизводит голоса
недавно ушедших друзей.

Я сижу и перебираю четки капель крана.
И в этих звуках -
надежды грядущих дней.

Я сижу в полумраке и мне немного грустно
смотреть на мерцающий экран телевизора,
безмолвный, как несбывшаяся мечта.

Но я благодарен прошедшему дню
за то, что смогу его вспоминать.

Апрель, 1992

НА СОН ГРЯДУЩИЙ

Туман вставал, когда вставал вопрос:
кому и как, во имя и навеки?
И выбор был. Он сделан был и прост.
А ты спала, и чуть дрожали веки.

А может, были то не веки, а века.
И ночь была не ночь - лишь сновиденье.
Плескалась сбоку времени река,
и шелестели козни провиденья.

Июль, 1998

ЗВЕЗДНЫЙ ПЛАЩ

Свой лучший звёздный плащ накинув,
берет из облаков напялив,
сны выпустив, вспоров перину,
серпом серебряных подпалин,
проплыл он молча и бесшумно
и надо мной, и над тобою.
И страсть нахлынула безумной,
морскою приливной волною.

Март, 1997

ПЕТУШИНОЕ ПЕРО

В далекие страны уходит дорога
в ночи от порога
сквозь белый туман.
Услышу ли песню в преддверьи рассвета?
Дождусь ли ответа,
обнявши твой стан?

Рассвет одинокий толкнет меня в спину.
Рюкзак я закину,
не глядя назад.
И эхом ударит, слетевшим с вершины,
пером петушиным
связавший нас ад.

Март, 1997

ПОДГЛЯДЫВАНИЕ

Могу ли я, проснувшись поздно ночью,
когда являлась снова ты ко мне
мечтой красивой, но весьма порочной...
Могу ли я забыться в сладком сне?

Вопрос не в том - имею ли я право.
Вопрос не в том - кто прав, кто виноват...
Все дело в том, что мне идти направо,
а я в сомненьях - нужен ли был старт.

Стремясь вперед, придумав в оправданье
своим поступкам призрачную цель,
в делах, в любви, в вопросах мирозданья
мы вечно ищем маленькую щель.

В надежде к ней, прильнув тогда глазами,
мы тихо ждём, что кто-то скажет нам
в чем правы мы... и видим себя сами,
и снова ждём, и верим глупым снам.

Апрель, 1997

НА КОНЧИКЕ СВЕЧИ

Желаю всем вам счастья я в ночи.
Ночь дышит пламенем на кончике свечи.
Окончен день: он полон был забот.
Никто не знает, что нас завтра ждёт.

Но стихнут звуки города, и сон
тревоги будней гонит снова вон.
И только легкий тихий ветерок
по комнате колышет нити строк.

Из них сплетается причудливый узор,
преобразуется то в славу, то в позор,
то в озарённый лунным светом трон.
И слышится вдруг пение иль стон.

И в свете звёзд рождается мораль.
Её не выстудят ни вьюга, ни февраль,
ни страх, что так опасен для души.
А сердце всё вперёд, вперёд спешит:

который час, который день, который год.
Зимой и летом и, наоборот.
Из слога в слог, из ночи в ночь, из раза в раз.
А что в ответ: обрывки снов, обрывки фраз.

Сметая на пути печаль и грусть
и за собой оставив млечный путь,
в дороге от весны и до весны,
реальность отставляем на ночь мы.

Таков закон мирского бытия.
Придумали его ни ты, ни я.
И кто-то неизвестный нам в ночи
играет с нами пламенем свечи.

Сентябрь, 1991

ЧТО ТАКОЕ НОЧЬ

Какой бывает ночь?
Бывает ночь нежна,
бывает с неким "но",
бывает - как жена.
Бывает ночь без слов,
без ласок, без любви.
Как и стихи без слов,
такие - я забыл

Ночь - это новый день,
который не настал,
а также это тень
другого, что устал.
А так же - тишина.
А так же - лунный свет.
И та же всё жена.
И я - чудак-поэт.

Поймет меня лишь тот,
кто сам не спит порой:
соседский рыжий кот,
случайный спутник мой.
Поймут меня стихи
рожденные среди
витрин всегда глухих,
бубнящих вслед: "Иди..."

Поймет меня луна
и лунный человек,
звенящая струна
и дрожь прикрытых век.
Какой бывает ночь
расскажет Млечный путь.
Но те, кто спать не прочь
уловят вряд ли суть.

А суть таится в нас,
а, может, и нигде.
А ночь - возможный шанс
Пойти к своей звезде.
И "что такое ночь"
не спрашивай - иди,
а тех, кто спать не прочь,
пожалуй, не буди.

Так, что такое ночь?
Кем явится она?
Не ринется ли прочь,
как оторопь из сна.
Ответ сокрыт во тьме,
а ночь себе верна:
нас сводит в кутерьме:
нужна, нежна, черна.

Январь 1997

Наверх

Посетите, пожалуйста, мой основной литературно-художественный проект

Design by Mikhail Mazel (based on Piksi)